Нечистая, или сестры Медузы - страница 7

Были и те, кто осторожно намекали, что никакой мистикой тут и не пахнет. Ей выклевали органы черт возьми!

«Странно, что вас удивляет, что в них только полопались капилляры, а не то, что они не выкатились у неё из орбит!» — возмущались редеющая толпа еще не утративших здравого рассудка.

— Не напоминайте мне о Пэм. Мне ее искреннее жаль. Я разбираюсь в ведьмах и ведьмаках или, как их там называют, людях нового эпохи, этих избранных, которых становится все больше и больше. — произнес он с нескрываемым презрением, — Но она была не из их числа. Обычная девушка, которая оказалась не в то время, не в том месте.

Сфено ничего на это не ответила, решив, что пора обсудить ключевые детали встречи. Её тяготил формализм, поэтому она предложила перейти на «ты», с чем он охотно согласился, так как не испытывал особого доверия к людям, которые требовали, чтобы к ним обращались исключительно на «вы» и с большой буквы. Они словно выторговывали себе атрибуты власти, причем за бесценок.

Ульрих положил трубку и облегченно вздохнул. Есть шанс, что скоро все это закончится. Шелест падающей занавески вернул его в реальность. Он вспомнил, где находится, и что эта занавеска закрывала зеркало за его спиной. Нужно было снять его и положить отражающей поверхностью на пол. Теперь поздно.

Спину обдало леденящим дыханием, а за ним последовал тихий шепот. Голос зачастую был женским, несмотря на то, что образы, которые иногда к нему являлись были несомненно мужскими.

«Здравствуй, Ульрих» — теплое дыхание скользнуло по его левому уху. Мимолетное прикосновение губ пронзило его точно молнией. Ульрих скрипнул зубами, пытаясь совладать со страхом. Этот голос…Он знал, кому он принадлежит и от этого ему становилось больно не только морально, но и физически. Голос шинковал его сердце, как объезженный острый нож в руке опытного мясника.

Он упал на колени и закрыл лицо.

Примечания:

Экзопланета — планета из другой звездной системы.

Медуза, Сфено, Эвриала — сестры-горгоны из древнегреческой мифологии.

Ему казалось, что даже если Вселенная вокруг начнет утрачивать прежнюю форму и краска поплывет, смешивая, уничтожая чёткие границы между всем, что её наполняет, эти мужские глаза с золотистой радужкой и женский голос, от которого когда-то давно веяло теплотой, — единственное, что останется цельным и нерушимым. Для чего? Чтобы мучить его до скончания времён, если время вообще когда-нибудь планирует кончаться.

Воспоминания о предыдущих семи годовщинах, которые последовали после того дня, как он предал Её, внезапно нахлынули на него и сбили с ног. Его тело распласталось у столика с телефоном. Он сошёл бы за мертвого, если бы не грудь вздымающаяся вверх и вниз. Он бы с радостью пролежал так без сознания весь этот день и ночь, если бы эти гадкие сущности, которые изводят его, не заползали ему в голову.

А это было пострашнее реальности. Во снах они используют его воспоминания, его страхи, и мысли, чтобы наполнить их кошмарными видениями того, чего он боялся больше всего. Это поставило крест на просмотре фильмов ужасов, на чтении книг и газет, в которых описывалось что-то, что он не хотел бы повстречать в своих снах.

Как оказалось, все эти принципы трансерферов, буддистов и философов, согласно которым нужно настраивать себя на положительное восприятие мира, и тогда якобы он наполнится розовыми пони или размноженным Сержем Танкяном (у каждого свое представление о прекрасном), разбиваются о жестокую реальность. А ей плевать, думал ли ты сегодня, лежа в кровати, о том, что каждый раз, когда ты будешь представлять розового пони (или Сержа Танкяна), тонкая материя пространства-времени будет искривляться и выплёвывать в это мир ещё одного материализовавшегося пони (или Сержа Танкяна, куда уж без него). Что бы ты не думал и на что бы не настраивался, криминальная сводка по-прежнему пестрит всевозможными убийствами, изнасилованиями и ограблениями.

Все, что можно было испробовать, он испробовал, или почти все. Ульриху даже как-то пришло в голову обратиться к гипнотизёру, который сделал бы так, что все последующие сутки он провел бы во сне, думая, что находится на солнечном побережье Шри-Ланки или Бали и ест крабов. Это казалось отличной идеей, пока он не понял, что спать, будучи загипнотизированным, — еще хуже, чем просто спать. Ведь если человек загипнотизирован, он будет спать ровно столько, сколько сказал гипнотизер. То есть не сможет хоть ненадолго прекратить этот ад, заставив себя проснуться, что обычно можно сделать, просто закрыв во сне глаза…