Necrous: Начало Конца - страница 63

План был хорош всем, кроме того, что я, как известно, страдал боязнью высоты, хоть и тщательно скрывал свою фобию. «Ну, что ж, со страхами надо бороться», – решил я и, запрыгнув в машину, направил ее в сторону сотовой вышки.

Дорога к вышке была разбита и поросла кустами, но мой внедорожник без труда преодолел все препятствия, и вскоре я стоял у подножья рекордно высокой вышки. Надомной возвышалось почти семьдесят метров толстого выкрашенного в красно-белый цвет железа.

От одного взгляда наверх у меня уже кружилась голова, и я судорожно сглотнул пересохшим горлом. План был такой – с закрытыми глазами, залезть на вышку, скрутить тарелку, привязать её к себе и точно так же, не открывая глаза, спустится вниз. Легко.

Взяв инструменты и перемахнув через забор, которым была огорожена вышка, я сбил номинальный навесной замок, закрывавший лестницу от нежелательных гостей. Передомной отрылся путь наверх. Издалека вышка казалась ровной, но когда я смотрел вверх с её подножья, становилось понятно, что она извивается и отклоняется чуть ли не каждые десять метров. Кроме того, можно было поклясться, что вершина медленно раскачивается.

Собравшись с мыслями, я, наконец, решился начать подъем. Уже после десятого метра каждая ступенька давалась мне с трудом, и первые сорок метров, без малого, заняли у меня целый час.

И тут началось то, чего я никак не ожидал. Из-за того, что я старался не смотреть вообще никуда, грозовая туча подкралась незаметно. Поднялся сильнейший, порывистый ветер, который норовил раскачать башню и скинуть меня вниз, а следом начался ливень. Паника обуяла и парализовала меня. Я, что есть сил, вжался в лестницу и закрыл глаза, пытаясь себя успокоить.

Соблазн вернуться назад на землю в теплый салон Ленд Крузера перекрывал даже чувство страха. Однако, мысль о том, что большая часть пути уже позади, а я не из сахара, и у меня есть яйца, заставила откинуть мысли о тепле, и я стал собираться с силами, для того чтобы продолжить подъем.

Страх того, что в любой момент в меня ударит молния, не давал мне покоя. Хоть я и понимал, что такое невозможно – все равно было страшно. «Может попробовать петь? Вдруг полегчает», – подумал я и стал во все горло, стараясь перекричать гром, напевать первую пришедшую на ум песню.

Вставай, страна огромная,

Вставай на смертный бой

С фашистской силой тёмною,

С проклятою ордой…

И ведь, кажется, действительно полегчало. Гром гремел у меня над головой, сотрясая вышку, и мне казалось, это никогда не закончится. Немного подождав, я поднабрался уверенности в себе. «Страх высоты? Не, не слышал!» – Сквозь зубы твердил я, преодолевая ступеньки одну за другой. Еще десять метров пути были позади, осталось еще чуть-чуть. Я снова, что есть сил, вцепился в лестницу, пытаясь собраться с мыслями.

Позади уже 50 метров. Осталось всего 20. Я все больше думал о том, что это все зря и взобравшись на вершину, я обнаружу там сломанное оборудование не пригодное для работы. Что тогда? Как спускаться назад? Мне становилось плохо от этих мыслей. Я старался думать о хорошем и не обращать внимания на дождь, представляя себя в детстве на даче в деревне, где я лазил на чердак, в первый раз в жизни преодолев свой страх перед высотой. Кажется, полегчало. Думать о хорошем было непросто, но мне удавалось отвлечь себя различными воспоминаниями. Преодолев в очередной раз еще десять метров подъема, я даже не понял, как у меня это вышло.Был тот самый момент, когда ветер успокоился, и мне удалось уговорить себя отлепиться от лестницы, которую я обнимал двумя руками и прижимался к ней со всей силы. Мысленно считая ступеньку за ступенькой, я преодолел порядка десяти метров и замер не в силах продолжить.

В конце концов, мне удалось забраться на самый верх сотовой вышки, и, прижавшись к полу платформы всем телом, я заполз в её центр, где располагалось некое подобие столика, сваренного из железа на треноге. К треноге был прицеплен мешок с тентом, который рабочие использовали в трудных погодных условиях. Распотрошив его, я достал брезент и полностью завернулся в него. Привязав себя к треноге и свернувшись на полу в форме эмбриона, через минуту я уснул.