Недеццкие сказки для перешкольного возраста - страница 13
— Латынь? — сам себя спросил Волк, и уже обращаясь к Ивану: — Ванька, дурака кусок, а ты точно правильную воду взял?
— Какая была, — лаконично ответил Иван.
— Блядь, — ещё более лаконично описал своё отношение к происходящему Серый.
Бабуля тем временем стала дергаться совсем хаотично, а из окошка потянуло серой.
— Бабка воздух испортила, что ль? — предположил Ваня.
— Сук-к-ка, — тоскливо протянул Волк, — как же всё непрофессионально…
– Latine scriptum est! — грубым скрипящим голосом прокричала бабушка Маши Шапкиной и растворилась в яркой вспышке света.
— Нихуя себе! — выразила восхищение увиденным Маша.
Иван, не менее удивленный случившимся, не заметил, что девочка ругнулась матом и поучительным тоном пояснил:
— Это, Машенька, называется иллюминация.
На этот раз Серый Волк ничего не произнес. Он просто приложил лапу ко лбу, проверяя, не поднялась ли у него температура.
Накал абсурдности, тем временем, возрастал. В воздухе прозвучал набор звуков, похожий на замедленно проигрываемую в обратном направлении пластинку, в комнате опять полыхнуло, и нервно дергающаяся бабка снова очутилась на том самом месте, с которого исчезла несколько мгновений назад.
— Не, ну ты видал! — спросил Волка Ваня.
Серый Волк в ответ устало застонал.
Следующих десять минут ситуация повторялась как под копирку: бабка то появлялась, то исчезала, внучка восхищенно материлась, а Ваня с умным видом комментировал, называя вспышки, в которых исчезала бабушка, то всплесками энергии, то магическими проявлениями потустороннего, то пиротехническим эффектом. И, что характерно, ни разу не повторился. А когда Маша наконец-то сообразила спросить, почему такое происходит, со свойственной ему прямотой ответил:
— Да хрен его знает. У нас, вон, Волк по этой части соображает. Серый, объясни девочке, почему ее бабушка мигает, — попросил он.
— Потому что стробоскоп, — пробормотал Волк, погруженный в собственные мысли.
— Стробо… что?
— Стробо-иди-ваня-в-жопу-скоп! — и уже спокойным тоном: — Дай мозги в кучу собрать, а?
От бабушкиного домика все так же доносились хлопки и виднелись вспышки, сигнализирующие о том, что старушка то исчезает, то появляется. Троица сидела на солнечной поляне. Точнее, сидели Маша с Ваней, а Серый Волк расхаживал из стороны в сторону и вслух размышлял.
— Сера? — несколько шагов, — Допустим. Но почему? — еще несколько шагов, — В большинстве мифологий сера является признаком прихода дьявола или открытого портала в ад… — разворот на месте и несколько шагов в обратную сторону. — Тогда почему бабка мерцает-то? — сел, почесал лапой за ухом. — Возможно, такой эффект дает Ванина моча, которой он живую воду разбавил. Тогда почему пахнет не аммиаком? А главное, как всё это исправить…
Маша в это время закидывала Ивана вопросами.
— Вань, как ты думаешь, а если у русалки и осьминога будут детки, как они будут называться?
— Да откуда ж мне знать?
— А ты представь. Давай вместе представим.
— Осьмисалки? — предположил Иван.
— А почему?
— Маша, ну ты же сама попросила представить. Я и представил.
— Ну а почему осьмисалки-то?
— Я взял первую часть слова «осьминог» и вторую часть слова «русалка». Вот и получилась осьмисалка.
— А почему не русаног тогда?
— Ну, — согласился Ваня, — пусть будет русаног.
С одной стороны от Машиных вопросов у него уже болела голова, а с другой, Иван не хотел сбивать Серого Волка с мысли, потому что интуитивно чувствовал: без посторонней помощи со всем этим не разобраться. И потому смиренно отвечал на Машенькины вопросы.
— А как они будут выглядеть? — оторвал его от размышлений очередной вопрос.
— Кто?
— Ну, осьмисалка и русаног твои.
— А почему мои?
— Ну ты же их придумал! — и не дав Ваньке ответить, сменила тему: — А если мне приснилось, что мой сон не сбудется, то он сбудется?
— Кто сбудется? — растерянно спросил Ваня. Ему хотелось расплакаться.
— Короче говоря, Ваня, — прервал его страдания Волк, — план такой: ты сейчас идешь к речке и каким хочешь способом разыскиваешь волшебную щуку.
— Да! — радостно согласился Иван, подскочил и побежал в чащу.
— Стой, дурак!
— Стою, — дрожащим голосом согласился Иван и, не оборачиваясь, замер. Больше всего он боялся, что Волк попросит его взять девочку с собой.