Недеццкие сказки для перешкольного возраста - страница 16

стр.

— Самому с собою рядом,
самого себя видеть не надо,

— вновь перевела взгляд на Волка.

— Разум в глупости отражается,
от того и вместе сплетаются.

— А? Э… Что? — помотав головой, будто прогоняя наваждение, спросил Серый Волк.

— По разные стороны зеркала окажешься
— от этого мира откажешься,

— игнорируя вопрос, произнесла Машина бабушка и вновь рухнула на землю, а Ванька, как ни в чем не бывало, матерясь, вскочил на ноги, кинулся к ней, разжал бабульке челюсть, да и вылил зеленую жижу из пробирки ей в рот.

— Дурак, но ответственный, — констатировал Волк.

Бабка закашлялась, открыла глаза и, увидев склонившегося над ней Ивана, залепила ему звонкую пощечину.

— Ай! — прокричал Иван, вскакивая на ноги и хватаясь за щеку.

— Ты хто такой!? — прошамкала бабуля.

— Добрый молодец я! — обиженно объяснил Ванька, держась за щеку.

— Добрый? — с подозрением спросила старушка, поднимаясь с пола. — Так какого рожна тогда на бабушку залезть хотел?

Волк захихикал, оценив шутку. Бабушка оправила платье, поправила чепчик, оглядела комнату и спросила у притихшей в углу внучки:

— Машенька, что за бардак тут творится? Что это вы за значки-кружочки-буковки нерусские накалякали тут на полу?

— А мы… — внучка на мгновение растерялась, но быстро нашлась, что ответить: — играли тут…

— В магию? — хитро спросила бабушка и подмигнув девочке, пообещала: — Наиграешься еще, в магию-то. Вся жизнь впереди. Кстати, чего это стемнело так быстро? Мне, наверное, плохо стало, я на пол и бухнулась?

— Да, бабушка, — вновь подхватила Машенька, — ты сознание потеряла, а я Ваню с Волком позвала на помощь.

— Гляди ж ты! — хлопнула в ладоши бабушка. — Второй раз меня уже спасают. Молодцы какие!

А затем бабушка выгнала всех на крыльцо. Потому что, по ее словам, чувствовала себя великолепно и сегодня была намерена напечь пирожков сама.

— Что это было Серый? — усевшись на крыльцо, спросил Ваня. И не дожидаясь ответа, принялся сбивчиво рассказывать: — Я как бабки коснулся, как вспыхнуло всё. А когда промогрался, смотрю, огонь везде, жарища, черти бегают рогатые. Один, здоровый самый, подошел ко мне да как заорет: «куда вы сегодня все без очереди!?». Представляешь?

* * *

— Куда вы сегодня все без очереди!? — недовольно прорычал демон. — Вторая за сегодня!

— Не вторая, а второй! — возразил Ваня.

Но демон, будто его не услышал. Перекинув лопату в другую руку, он заорал куда-то в сторону:

— Мефик, ну что за нах?! Мало того, что нас от непосредственных задач оторвали, так еще и работу подкидывают постоянно.

Откуда-то появился щуплый человечек, взял демона под локоть и успокаивающе направил в сторону гигантских котлов, стоящих на огне.

Тебя он не тревожит пусть.
Иди, иди, я разберусь,

— пообещал он хрипло.

— Тебе лишь бы лопатой не кидать, рифмовалка хренова, — буркнул демон, но все-таки пошел к котлам.

Тот, которого назвали Мефиком, проигнорировал замечание демона и представился Ивану:

Ну, что, знакомиться давай,
мне свое имя называй.

— Иван…

— Прекрасно. Мефистофель.
Во благо делать зло — мой профиль.

Иван отошел от первого шока и сформулировал свой первый вопрос. И вопрос этот был не «где я?».

— А стихами разговаривать обязательно? — спросил он.

— Да я готов от рифмы отказаться вроде,
но, к сожалению, таким меня придумал Гете.
Надеюсь, что тебя не напрягает.
— Да, с мысли, понимаешь ли, сбивает,

— ответил в цвет Иван и, испуганно прикрыв рот рукой, спросил: — Это, чо, заразно?

— Порою даже рядовые бесы,
со мною пообщавшись, в рифмы лезут.
А как тела людские заселяют,
то в них играться рифмой продолжают.
Примером ярким служат Крид и Face.
Да и другие в нашем списке есть,

— Мефистофель сделал паузу и сменил тему разговора:

— Но хватит в этом шлаке ковыряться,
ответь, зачем вы стали появляться?

— Кто «мы»?

— Ну, ты и Маши Шапкиной бабуля.

— Она что, тоже здесь?

— Мерцает, хули…

— Мефистофель кивнул в угол, где в ярких вспышках то появлялась, то пропадала Машина бабушка.

— Да мы ее хотели вообще-то спасти, потому что мертвую и живую воду как-то не так ей влили, — затараторил Иван, не давая собеседнику вставить слова, потому что от рифмованного диалога у него начинала болеть голова, — но я водицу попортил слегка. А о том не подумал, когда вливал. И бабка мерцать начала. Серый говорит, что она — стро-бо-скоп.