Недеццкие сказки для перешкольного возраста - страница 41

стр.

— Ага, — сказал он.

— Что, позвольте полюбопытствовать, значит ваше «ага»? — спросила висящая в воздухе улыбка.

— Опаздывает часто, — ответил Серый и тут же добавил во избежание повышения градуса непонимания: — Мартовский Кот ваш.

— Кот не наш, — возразила улыбка. — Он Мартовский. Но это не относится к предмету беседы. С чего вы взяли, что он опаздывает часто?

— Ну дык… — начал было Волк и осекся, совершенно не понимая, что от него хотят.

— Если не ошибаюсь, то чуть ранее я сказал, что вопрос не в том, куда он опаздывает, а как часто это делает.

— Ну да! — радостно закивал Волк лобастой головой. — Как часто!

— А отвечая на такой вопрос, можно сказать, что он опаздывает редко. Мы же пытаемся выяснить частоту его опозданий, а она может быть весьма редкой.

«Как часто опаздывает кот?» — мысленно спросил себя Серый Волк. И так же мысленно ответил на свой вопрос: «довольно редко». Утверждение, сделанное улыбкой Чеширского Зайца, было логичным, но в самом диалоге логики от этого не прибавлялось. И поэтому, желая поскорее направить разговор в более понятное русло, Серый Волк повторил свой мысленный ответ:

— Довольно редко…

— Смею заверить, — вновь возразила улыбка, — что совсем не довольно. По крайней мере, я не знаю в нашем королевстве ни одного довольного опозданиями Мартовского Кота.

Волк было открыл рот, чтобы объяснить, что имел ввиду, но, наконец, понял, что абсолютно ничего не понимает и не нашел ничего лучше, чем ответить:

— Да пошел ты нахуй!

И заячья улыбка растаяла.

Серый потрусил вперед по вилявшей среди гигантских, как деревья, грибов, маленьких, будто бонсай, деревьев. И спустя всего пару-тройку минут услышал сверху хриплый, прокуренный голос:

— И чо каво?

Серый посмотрел, кому принадлежит голос. Оказалось, что это гигантская Синяя Гусеница, восседающая на одном из мухоморов.

— Есть слегка, — признался Волк, помотыляв головой так, чтобы обозначить доставшийся после приключения с Золушкой кисет, висящий на шее. — Но у меня лапки… — и тут же поправился: — ЛАПИЩ-Щ-ЩИ!

— А у меня трубочка, — похвасталась Гусеница. И добавила: — Если мы скооперируем твои лапищи и мои лапки, то все получится.

Волк не придумал ничего лучше, чем просто кивнуть.

Серый Волк и Синяя Гусеница долго сидели молча. Наконец, Гусеница вынула трубку изо рта и, подтормаживая, спросила:

— Кто я?

Волк, как ему показалось, всего лишь на мгновение задумался. Но из попытки сформулировать ответ таким образом, чтобы не обидеть новоиспеченную знакомую, его выдрал повторившийся вопрос.

— Кто я?

— Гусеница, — ответил Серый.

— Не просто гусеница, — подхватила собеседница, — а синяя накуренная гусеница. Наклонилась к Волку и заговорщицким тоном продолжила:

— Мы ведь понимаем, что одно другое портит, правда?

— Я, право, не знаю, об одном ли мы и том же…

— Уточню, — перебила Волка Гусеница, — синяя я по цвету, а накуренная — по состоянию. Вот ты, например, по цвету — серый. А по состоянию — как я.

— Ну и как ты? — стремясь поддержать разговор, поинтересовался состоянием насекомого Волк.

— Я — как ты. Накуренная. Но не серая, как ты.

— А как я? — поинтересовался у Гусеницы собственным состоянием Волк.

— Ты нормальный? — поинтересовалась Гусеница.

— С одной стороны, я серый, — попытался объяснить Волк. — Это если брать за основной критерий цвет. Но с другой стороны, если брать за основной критерий не цвет, я накуренный.

— Повернись другой стороной, я посмотрю, накуренный ли ты, — попросила Гусенница.

— Зачем? — изумился Волк. — Я же не избушка, чтобы поворачиваться к тебе другой стороной.

— Какая избушка? — не поняла Гусеница.

— На курьих ножках, — пояснил Волк.

— Не поняла. Накурьих, в смысле, накуренных?

— Накуренные курьи ножки, — пробормотал Волк и неистово засмеялся, катаясь по траве.

Несколько минут Гусеница наблюдала за бьющимся в припадке истеричного хохота Волке, а потом пробормотала:

— Ну тебя, дурака, нахуй.

И уползла на другую сторону гриба.

— Дурак — это Ваня! — хохоча попытался объяснить Волк. — А я… я — Серый. Серый-накуренный!

Но Гусенница, судя по всему, его уже не слышала.

— Блин, пожрать бы, — пробормотал Серый Волк, отсмеявшись.