Недеццкие сказки для перешкольного возраста - страница 48

— А тебя, я так понимаю, в воображаемые друзья записали?

— Ну да. Но это не потому, что я появляться там перестал. Нет, ты не подумай, не потому что собака. С собакой-то мы как раз общий язык нашли. Собака меня любит. К Малышу наведываться не хочу, потому что домомучительница там эта, Фрёкен-мать-её-за-ногу-Бок. Её никто терпеть не может. Даже собака. В тапки ж ей неспроста надудолила!?

— Собака — друг человека, — изрекла фея с набитым ртом.

— Чо, правда? — изумился Карлсон. — Не знал. А Фрёкен Бок ее веником, представляешь?

— Не любит, значит, собака эту вашу Фрёкен Бок?

— Да кто ее вообще любит! Собака эта, уж на что маленькая, а рычит на нее. Понимает, что домомучительница — коварное существо. Ну ты представляешь, я с мотором, — Карлсон запустил пропеллер в подтверждение своих слов, — и не рычит. А она без мотора и на нее рычит.

— Ну, тут… — фея прожевала кусок, — либо собака не друг, либо Бок не человек. О, кстати!

Фея отложила очередной кусок свинины, вытерла руки о край платья и, вытащив из-под стола автомат Калашникова, протянула его Карлсону.

— Ежели она человек, то после первой очереди понятно будет.

— Ух ты, красотища-то какая! — восхитился Карлсон, принимая из рук феи оружие, но осекся: — Погоди-погоди, а если не человек, то тогда что?

— Оборотень, нежить, умертвие, призрак, человек Икс. Что угодно.

— Брррр, — изобразил омерзение человек с мотором. — Чего с меня?

— Я, в принципе, Золушке его отдать планировала. Но там, чую, совершенно другой замес будет. А что касаемо цены… — Фея помолчала, собираясь с мыслями, а затем продолжила: — Когда-то, может быть, такой день никогда не придет, я попрошу тебя о какой-нибудь услуге, но до этого дня прими этот калаш как подарок, в день… В этот замечательный осенний день.

— Пиздюк мелкий, опять спрятался. Где его искать? За три дня не обосрешь этот пентхаус, — пробормотала фрёкен Бок себе под нос. Тут же сменила раздражительный тон на игривый: — Малыш! Где ты, мой мальчик? Ку-ку, моя радость!

— Нет его, — донеслось из-за приоткрытой двери.

Фрёкен Бок опешила. Мало того, что кроме нее и мелкого, в квартире никого не должно было быть, так еще и голос незнакомый. Старшие Свантесоны были на работе, брат и сестра мелкого — в школе. Мелкого оставили дома, потому что его маме показалось, что Малыш заболел.

— А кто говорит? — спросила она и, раскрыв дверь пошире, заглянула в комнату.

— Радио, блядь, — ответила сидящая на подоконнике и скрытая полупрозрачной шторой фигура.

— Позвольте! — начала фрёкен Бок, подходя к окну и отдергивая занавеску. Но увидев сидящую к ней спиной (девушку? женщину?), лишилась дара речи. На подоконнике, с чашкой остывающего чая в руках, сидела фея. Натуральная такая: платьице, крылышки, светится.

— Дело есть, — начала фея с места в карьер. — Ты делаешь то, что нужно мне, а я помогу тебе прожить остаток жизни не работая.

— Простите, а вы действительно фея? — уточнила домомучительница.

— О, епть! Еще какая!

— А что делать надо?

— Помочь одной юной девушке заполучить принца.

И фрёкен Бок согласилась. Только спросила в конце разговора:

— Извините, а можно и мне принца?

Принца было нельзя.

Крестная, которая после отпуска стала выглядеть и вести себя иначе, уверяла, что третий бальный вечер будет решающим. Поэтому Золушка готовилась более тщательно, чем первые два раза.

— Первый раз не прокатило, так второй — точно прокатит. Принц обязательно будет искать встречи с тобой. И желательно вам побыть в уединенном месте, — инструктировала крестная. — Романтичность расцветает без свидетелей.

— И что… — как-то напрягшись, спросила Золушка, — мне нужно ему… отдаться?

— Наивное дитя, — улыбнулась фея и погладила крестницу по голове. — Он просто захочет побыть рядом с тобой, наедине. Единственное, о чем я тебя попрошу, когда вы выйдете в сад, предложи ему посидеть в самой дальней беседке.

— Зачем, крестная?

— Поверь, так нужно. Он не кинется лишать тебя чести. Да и вообще не причинит вреда.

— А что должно случиться в беседке? Он сделает мне предложение?

Фея рассмеялась.

— Ты сама все увидишь, когда придет время.