Недеццкие сказки для перешкольного возраста - страница 63
Печкин потянулся вилкой к чашке, наколол сразу несколько грибов и, отправив их в рот, начал с наслаждением жевать.
— Вот неправильный у вас кот! — рассуждал Печкин, когда тарелка с грибами опустела. — Другие коты, они как коты, а ваш — рогатый. Вам бы еще от пауков избавиться. А то чего они мне подмигивают?
— Я же говорил, говно твои грибочки, — прошептал Матроскин, наклонившись к Шарику.
— Грибы, может, и говно, но действуют, как надо, — самодовольно ответил пес.
— Я понял, что они действуют, как надо, ещё когда дядя Федор с первой банки голый в огороде домашними тапочками помидоры подкармливал, а потом с удочкой на них охотился. И когда ты видеокассету в самовар вставить пытался.
Почтальон тем временем стал с остервенением стучать вилкой по столу, накалывая на нее видимых только ему пауков. А после и вовсе стал договариваться о свидании с собственным отражением в самоваре. И к тому моменту, когда свидание было назначено, посылку ему подменили на точно такой же ящик, набитый старыми дырявыми носками.
— Пойду я, — объявил Печкин, — меня телочка ждет. Усатая, правда, и в шапке, как у меня, но это не критично, потому что у меня секса уже лет триста не было.
Матроскин с Шариком одобрительно кивали, еле сдерживались, чтобы не заржать. А польщенный «женским» вниманием Печкин продолжал разглагольствовать:
— Ну а на кого тут западать, кроме меня-то? Не на собаку ж с кошкой? Это, кстати, странно, что они у вас говорящие. Говорящие животные еще в сказочную пору должны были закончиться.
— Я ему точно втащу, — беззлобно сказал Матроскину Шарик. — Вот, как от грибочков отойдет, так и втащу.
— Да и мальчик ваш странный, — продолжал Печкин, отмахиваясь вилкой от кого-то или чего-то, что благодаря грибочкам, собранным Шариком, видел только почтальон. — Разве со ста процентами ожогов люди выживают? С таким уродливым лицом ему точно не светит. Потому она меня и выбрала. Ну, бывайте, пойду я. Половых отношений хочется, как в молодости!
С этими словами почтальон, пританцовывая, подхватил ящик, набитый носками, и напевая «голубая луна всему виной…», пошел готовиться к свиданию. А дядя Федор с друзьями открыли посылку. Сверху лежал листок бумаги, исписанной красивым почерком, изобиловавшим завитушками. Дядя Федор взял его в руки. От письма исходил нежный, едва уловимый аромат.
— От кого это? Чего там написано, чего? — спросил Шарик, пританцовывая от нетерпения.
И дядя Федор стал читать вслух.
«Фредди, если ты читаешь это письмо, значит, сбылось то, о чем ты мечтал на протяжении всей франшизы, и мне удалось перенести тебя из мира сновидений в реальность.
Помнишь, ты обещал выполнить любую просьбу, если я помогу тебе попасть в реальный мир и спокойно дожить до старости? Я свою часть договора выполнила. Но прежде чем ты прочитаешь мою просьбу, мне хотелось бы, чтобы ты понимал насколько это важно. Для этого мне нужно ввести тебя в курс дела.
Печкин на самом деле не почтальон, а Кащей-бессмертный, которого давным-давно заточила в Needlekeeper заколдованная Царевна-лягушка, несколько веков назад жившая со своим мужем на краю болота. Уж не знаю, как он выбрался из заточения, но факт остается фактом — он вновь ходит по земле и наверняка как только вспомнит о том, кто он, вновь примется безобразничать и пакостить обычным людям. Поэтому, прошу тебя, наблюдай за ним. А как только его злая сущность проявит себя — обезвредь. В посылке есть все для этого необходимое.
С иголкой поаккуратнее. Во-первых, это единственный артефакт, который может остановить Кащея. Во-вторых, она смазана ядом курарэ. В-третьих, я дважды задолбалась ее искать. Первый раз, когда Царевна-лягушка вместо того, чтобы сломать иглу, выкинула ее в море, второй — когда Девочка-с-пальчик обронила ее в доме людоеда. Третий раз искать ее в каком-нибудь стогу сена я не горю желанием.
Можешь не переживать, что тебя найдут. В рамках программы по защите злодеев, которые не хотели быть злодеями, Простоквашино — идеальный вариант, потому что деревню эту даже гуглмэпс не находит. Я проверяла.
Удачи.
Фея.
З.Ы. И все-таки, Фредди Крюгер навсегда останется одним из моих любимых кинозлодеев. После Дарта Вейдера, конечно».