Неделя - страница 6

— Спасем все, что можно спасти!

Преисполненный этим гордым, радостным чувством коллективной борьбы, дружбы и спаянности, Степанов направился к стоявшему неподалеку паровозу Щ, поднял на нем пары, подвел паровоз к горящему кругляку и стал рассредоточивать платформы, добивая из паровозного шланга пламя, полыхавшее на земле, пропитанной текущей из пробитых цистерн нефтью.

Неподалеку от этого места оказался в тот вечер молодой начальник вагоноремонтного пункта Георгий Цыбулько. Собственно, для него «аврал» начался за двое суток до того, с первой бомбежки. Пришлось провести в цехе два дня и две ночи напряженнейшей работы, исправляя многочисленные мелкие, но существенные повреждения и урывая лишь минуты для еды и нервной дремоты где-нибудь в уголке. Смертельно утомленный Цыбулько вечером собрался домой. Усталой походкой шел он вдоль вагонов. Вот и контора прибытия, полпути до дому. Еще немного поднажать — и он увидит жену и любимицу-дочь, отдохнет, уснет...

Но тут засвистели бомбы! Инстинктивно Цыбулько забился в канаву за будкой и прижался всем телом к земле. Снова раздался приближающийся свист. Казалось, бомбы надают прямо ему на голову.

Замерло сердце. Секунды казались минутами. Но взрывы загрохотали где-то далеко. Цыбулько приподнял голову. Однако новый, все нарастающий гул разрывов оглушил его. Заколебалась почва. Упругая волна горячего воздуха швырнула Цыбулько, и ему показалось, что наступила полная, поразительная тишина. На самом деле его оглушило. Лишь спустя несколько секунд он вновь услышал грохот, пальбу и женский крик:

— Спасайтесь! Снаряды рвутся!

Две женщины, подобрав юбки, промчались мимо него через пути и скрылись где-то у болота.

— Куда вы подрали?! — кричал им вслед, махая руками, какой-то мужчина.

Это были старший стрелочник Богатырев и его помощницы К. и Ш.

Вокруг еще пуще засвистело, защелкало. Крупный осколок ударился о рельс совсем рядом и пробил его насквозь ниже яблока. Рельс зазвенел мелодично и протяжно. Первым движением Цыбулько было вскочить. Но он сдержал себя. В то же время очень потянуло оглядеться, узнать, что творится.

За семьдесят или пятьдесят метров стремительно разгоралось яркое зарево. Казалось, оно приближается. Вглядевшись, Цыбулько увидел, что, действительно, огонь движется по земле к нему. Оставаться на месте было невозможно, а поднять голову нельзя: так и колотило кругом.

Что же делать? Молодому инженеру казалось, что прошло уже полчаса, если не больше, а между тем протекли только секунды. Вдруг Цыбулько заметил человека в наркомвнудельской форме, но без фуражки. Он бесстрашно бежал через пути, нырнул под вагон и исчез. Потом вновь появился, уже у паровозов, видимо, разыскивая машинистов. Значит, можно ходить по путям! Цыбулько, преодолевая страх, поднялся и пополз по канаве туда же, к тупичкам парка «Добро». Добравшись до ближайшего паровоза (это оказался ФД), спрятался за ним от осколков. Окликнул бригаду. Из будки никто не ответил. Военный тоже куда-то исчез. А взрывы все нарастали, и огонь ползком по земле подбирался к новым жертвам.

Цыбулько вскарабкался на паровоз. Машина стояла под парами, а бригады не было. Но Цыбулько решил действовать на свой риск.

У этого невысокого сухощавого человека с тонким, но в то же время волевым профилем и удивительно живыми светлокарими глазами жизненный опыт был гораздо больше, чем позволяла предположить его моложавая внешность. Бывший беспризорник, он много видел, испытал и успел овладеть несколькими специальностями: краснодеревца, слесаря, кочегара, помощника машиниста. Три последние пригодились ему в эту ночь. Но Цыбулько приходилось ездить только на паровозах старых систем, и сложное управление ФД было ему совершенно незнакомо. В первые секунды он растерялся от обилия разнообразной арматуры в будке, но понемногу, однако, разобрался... Насос качает! Воздух есть! Больше всего доставил хлопот пневматический реверс. Но когда Цыбулько управился с ним и, открыв регулятор, увидел, что паровоз двинулся (только увидел, так как ни шипения пара, ни гула колес не было слышно — так грохотало кругом), радость охватила молодого инженера, и вот тут-то он окончательно разделался со страхом.