Неделя до рассвета - страница 2

Глеб тут же побежал в угол и, покопавшись в куче тряпок, достал ржавый меч, лук со стрелами и треснутое копье, потом посмотрел в окно и увидел:       лошади остановились метрах в пятидесяти, а всадники слезли и двигались в сторону изб.

– Берите быстрее, – сказал Глеб. – Никита, тебе лук, Святогор, хватай копье. Давайте, мы здесь для того, чтобы защищать эту деревню, так сделаем это!

Святогор открыл дверь и все трое с криками побежали в сторону всадников, которые уже направили на них свои луки. Первый выстрел, стрела попала в ногу Глеба, и он свалился на землю. Второй выстрел, стрела попала в живот Никите, и тот сразу упал замертво. Святогор остановился и увидел, как в него целится один из всадников. Святогор увернулся, и стрела чудом не попала в него, а лишь задела плечо. Святогор схватил Глеба и, запинаясь, побежал за избу, увернувшись еще от двух стрел, где бросил его на землю и пытался привести в чувства.

– Эй… Эй! Глеб, проснись! Открой глаза, ты должен мне помочь, – говорил Святогор, тряся Глеба за плечи.

– Бери мой меч и беги в деревню. Буди всех, и бегите, куда глаза глядят! – хриплым голосом ответил Глеб.

Святогор взял меч прямо из рук Глеба, отложил его в сторону и уже хотел помочь Глебу встать, но пригляделся и понял, что тот уже не дышал. Святогор, еле сдерживая слезы, поднял меч и сразу почувствовал странные ощущения в руке, которой держал его. И тут произошло непонятное: Святогора затрясло, он прислонился к стене избы, чтобы не упасть, но стало трясти еще сильнее. У него помутнело в глазах, и закружилась голова, мышцы отказали и Святогор рухнул без сознания. В это время всадники медленно приближались к избе, не понимая, что за ней происходит, и на всякий случай шли осторожно. Пролежав полминуты, Святогор очнулся и, приложив все оставшиеся силы, сел, опираясь на стену. Он не помнил, что произошло до этого и ужаснулся, увидев справа от себя мертвого товарища. Святогор потянулся и, взяв меч, который был уже не ржавым, а будто только что отполированным, вспомнил все, что случилось. Он набрал немного снега, чтобы протереть рану на плече, но обнаружил, что раны больше нет. Сильно удивившись данной ситуации, Святогор подумал: «Как же… Это какой-то сон. Это все не может быть правдой» и, решив: «Если погибать, то со всеми» встал и вышел из-за избы. В него сразу прилетела стрела, но, о чудо, никак ему не навредила. Святогор посмотрел на землю, где лежала упавшая стрела, нахмурил брови и посмотрел на всадников. Они крикнули что-то на непонятном ему языке и выстрелили еще несколько раз. Но, как и первая, все стрелы сломались и упали на землю. Вся сонливость Святогора сразу же исчезла и он, схватив меч сильнее, побежал в их сторону. Всадники от испуга и недоумения не придумали ничего лучше, чем спасаться бегством. Святогор подбежал к Никите и, взяв у него лук, попал из него в двух всадников. Один из оставшихся ринулся к лошади, а второй направил копье на Святогора и побежал в его сторону. Святогор же одним ударом руки откинул его на несколько метров и, увидев, что последний уже сел на лошадь и собирается убегать, поднял вражеское копье и кинул его в сторону лошади. В результате он всадил копье в землю, насквозь пробив и лошадь и всадника.

Легкая эйфория сменилась головной болью. У Святогора вновь помутнело в глазах, и он упал на колени. Боль прошла, и Святогор словно увидел мир другими глазами: все вокруг было тихо и спокойно, солнце уже почти взошло, и лучи мягко проходили сквозь туман. Необъятное поле перед Святогором было белым и чистым, лишь несколько темных пятен, лежащих на поле, портили общее ощущение некого освобождения и пустоты. Святогор посмотрел на меч и увидел мелко написанный текст, которого раньше не было. Рассмотрев его получше, он увидел что-то вроде «Да будет хозяин сего меча бессмертным, да хранит родину свою тысячу лет», но прочитать это он смог только через пару веков, когда грамотность стала доступна таким «простым» людям как он.

Отрывки из личного дневника Святогора Всеволодовича.

16 июля 1612 года.

Научился давеча читать, вот теперь и писать сам пробую. Меня как уважаемого воина отправили в училище к священнику для обучения грамоте да пению. Дневал я, ночевал там и все же научился. Нынче не все бояре написать что-то сдюжат, а я, выходит, могу за место них сойти…