Недолгий век зеленого листа - страница 53

И вот уже две недели, как Трофимаш не рвет рубашки под мышками, две недели, как парит по вечерам свои, покрытые цыпками ноги, две недели, как выворачивает карманы, выбрасывая из них все лишнее, — уже повыбрасывал с полпуда всякого добра, а карманы все еще битком набиты.

Трофимаш готовился в школу.

Поэтому их щенок бегает по двору, виляя хвостом, и удивляется, что к хвосту ничего не привязано, и бадя Зынел, когда запрягает лошадей, уже не ищет кнут в бурьяне, а берет его там, где повесил.

Остался всего один день, и Трофимаш решил после обеда слазить на чердак и поискать там сухих вишен или орехов — не идти же ему в школу с пустыми карманами, но вдруг увидел отца, точившего иглой цыганские ножницы.

— А вы зачем это?..

— Возьми стульчик и садись. Спиной сюда, к окну.

— Хочешь постричь?

— Не то чтобы очень уж хочу, но ведь не примут в школу с таким чубом.

И присел на лавочку — пусть, мол, Трофимаш сам решит, будет он стричься или нет. Трофимаш вздохнул и сел на стульчик, с тоской поглядывая на приоткрытую дверь. Некоторое время он молча сидел, зажмуривая глаза при каждом душераздирающем скрипе ножниц, но потом не выдержал:

— Щиплет же!

— Кто тебя щиплет?

— Да там, чубчик.

— Так не я же. Потерпи немного.

Трофимаш множество раз закрывал и открывал глаза, а когда бадя Зынел в третий раз стал точить ножницы, Трофимаш принялся ощупывать голову, чтобы узнать, как обстоят дела.

— А может, завтра утром закончим?

— Завтра утром ты должен идти в школу. Забыл?

Забыл — как можно забыть! Уже две педели, как мать сшила ему чудесную сумку с голубыми полосками, уже две недели, как Домника принесла ему голубую тетрадку и огрызок карандаша. Все это Трофимаш положил в сумку и каждое утро проверял, не забрались ли туда мыши и не начали ли тетрадку раньше него.

Наконец бадя Зынел, выпрямившись, с большим сомнением произнес:

— Кажется, готово.

Трофимаш сбросил старую юбку, которую ему повязали вокруг шеи, и стал переворачивать все вверх дном в поисках зеркала.

— Что ты ищешь?

— Пояс.

— Так он же на тебе.

— У меня был еще другой.

И вдруг услышал смех в каса маре: к Домнике в гости пришли подруги значит, сегодня зеркала ему уже не видать. Тогда он натянул кепку на самые уши и перелез через забор к тетушке Иляне. Параскица, девочка лет пяти, стояла под яблоней и, подняв руку, определяла, сколько ей еще нужно расти, чтобы дотянуться до яблок. Трофимаш оглянулся, не видит ли их кто, и сдернул с головы кепку.

— Параскица, погляди-ка на меня. Кровь не течет?

— Не течет.

— Смотри хорошенько.

Параскица обошла его несколько раз, заложив руки за спину, но мнения своего не изменила.

— Параскица, а я красив вот так, стриженый?

Параскица повернулась на одной ножке и встала к нему спиной. Слишком деликатный вопрос. Все же спустя некоторое время прошептала:

— Кра-аси-вый…

— Нарвать тебе яблок?

— Нарвать.

Трофимаш сорвал ей два яблока, которые Параскица сама себе выбрала, а сколько он нарвал себе, неизвестно, так как засовывал их за пазуху, не считая.

Много еще пришлось перетерпеть Трофимашу в этот день, но зато вечером, лежа на спине и ожидая, пока Домника погасит лампу, он подсчитал кое-что, и словно громом его поразило. Из-за печки тут же появилась стриженая головка:

— Домника, слышишь?

— Что?

— Выходит, мне остается поспать только эту ночь. Завтра в школу?

— Выходит. А ну-ка, повернись ко мне спиной!

Головка исчезла, как будто ее ветром сдуло. Но, видя, что сестра еще ходит по комнате, предупредил:

— Домника, ты не вздумай меня будить. Скажу отцу.

И, представляя себе, как она перепугалась, заснул. А на другое утро нет сумки! Исчезла вместе с тетрадкой и карандашом. В одно мгновение Трофимаш побывал под всеми скамейками — могли стянуть мыши; поискал на шестке и уже собрался лезть на чердак, как Домника крикнула:

— Нашлась!

— Где она была?

— Под подушкой у Трофимаша.

— Это ты ее положил?

Но Трофимаш понятия не имеет, как она туда попала.

— Мама, посмотрите-ка! У него даже нос в пыли!

— Отряхнусь на улице! — И он устремился к двери, но, пока он ее открывал, Домника успела пройтись по его носу щеткой.

Трофимаш торопливо засунул руки в карманы, чтобы Домника по ошибке не почистила и их.