Недостающее звено - страница 22

- Выходит, они не больно-то стремятся к конспирации, - вставил Римо.

- Они также обратились в соответствующие инстанции с просьбой освободить их от налогов как некоммерческую организацию, - добавил Смит.

- Вы были правы, я не верю, - подытожил Римо.

- И вот еще что. Они распространили пресс-релиз, где объявили о создании организации и опубликовали план работы на ближайший месяц.

- Минуточку, - перебил Римо. - Террористическая организация, похитившая шурина самого президента, громогласно заявляет о своем существовании?

- Похоже на то, - согласился Смит.

- Крутые ребята.

- У меня тут вся информация. Пишите, - начал Смит.

В этот момент в комнату вошел Чиун. Римо кинул взгляд на приставной столик в поисках карандаша.

- Минутку, Смитти, - попросил он и посмотрел на Чиуна, который стоят возле письменного стола. - Чиун, позвал он.

Старец медленно повернул голову и обратил свой взор на Римо.

- Пожалуйста, дай мне ручку из того ящика.

Чиун сложил руки на груди.

- Чиун, прошу тебя, кончай валять дурака.

- Сам ищи свою ручку.

- Мне надо записать номер.

- Какой номер? - поинтересовался Чиун.

- Смитти, диктуйте адрес.

- Один-одиннадцать, Уотер-стрит, Хобокен, - продиктовал Смит.

- Один-одиннадцать, Уотер-стрит, Хобокен, - повторил Римо.

- Теперь нет никакой необходимости записывать, сказал Чиун. - Ты запомнишь этот адрес на всю жизнь.

- Нет, я его забуду.

- Не забудешь, я тебе обещаю.

- Хорошо, я тебе докажу, - прорычал Римо. - Один-одиннадцать, Уотер стрит, Хобокен, - и я забуду это, как только повешу трубку.

- Римо, - послышался в трубке голос Смита.

- Да, Смитти.

- Что вы там делаете?

- Не обращайте внимания. Как зовут шефа организации?

- Фредди Зентц.

- Чиун, - попросил Римо, запомни имя: Фредди Зентц.

- Ни за что! Сам запоминай. - И Чиун принялся рыться в ящике письменного стола.

- Смитти, я все понял: Фредди Зентц, ПЛОТС, один-одиннадцать, Уотер-стрит, Хобокен.

- Приступайте немедленно, - приказал Смит. - Пока.

Римо повесил трубку и подошел к письменному столу.

Чиун подвинулся, пропуская его. В ящике Римо обнаружил ручку, специально предоставляемую гостиницей: она была сломана пополам.

- Нехороший ты человек, Чиун, - произнес Римо.

- Когда я завоюю золотую олимпийскую медаль, тогда, может, я стану лучше. Если кое-кто перестанет чинить мне препятствия.

- О-о-о, - простонал Римо. - Лучше вот чем займись: Фредди Зентц, ПЛОТС, один-одиннадцать, Уотер-стрит, Хобокен. Как тебе, а?

- Поздравляю, - сказал Чиун. - Радость победы вместо горечи поражения.

Римо запел олимпийский гимн, и Чиун вышел из комнаты.

Римо хорошо помнил Хобокен. Это был маленький аккуратный городок площадью не больше квадратной мили. Во время службы в Ньюаркской полиции Римо частенько заглядывал в бар ресторана на Ривер-стрит, где в окружении множества незнакомых людей ел сырых улиток, а скорлупу бросал прямо на пол. Бар был только для мужчин и пользовался большой известностью, ведя свою историю с девятнадцатого века. Но группа каких-то женщин возбудила дело, заявив, что бар для мужчин - это нарушение их гражданских свобод. Владельцы боролись изо всех сил, но проиграли. Женщины ворвались в бар, подобно валькириям. Не прошло и двух дней, как они начали жаловаться на разбросанный по полу мусор: они, видите ли, не могли удержаться на ногах, поскольку то и дело попадали в скорлупки каблуком. Римо перестал туда ходить.

Въехав в Хобокен, они свернули на Ривер-стрит. Проезжая мимо бара, Римо ощутил приступ ностальгии. Жизнь была проще в те дни, и сам он был проще. Он обладал обыкновенным человеческим телом, кое-как справлявшимся с трудностями жизни. Все это происходило задолго до того, как Чиун объяснил ему, что обычный человек использует возможности своего организма не более чем на десять процентов, и научил его как резко повысить этот процент. Сейчас показатель Римо был пятьдесят процентов и постоянно рос. Чиун говорил, что единственно допустимый уровень использования своего потенциала - сто процентов, но во всем мире был только один человек с таким показателем хрупкий, старый Чиун. В этом заключалась одна из истин, преподанных Чиуном. Вторая гласила, что сырые улитки - это слизь, а человек не должен есть слизь. И Римо, к великому своему огорчению, осознал, что никогда больше ему не удастся отведать сырых улиток.