Недоумённый контакт - страница 16

А потом следует команда "Залп!", ламилазеры снимают с реактора необходимую мощность, и небо с землёй соединяют сияющие колонны.

Среди царства бездушных механизмов распускаются огненные бутоны. Очистительное пламя пожирает плоды механической скверны. Кажется, даже после первого залпа там не осталось ничего целого, а ведь канониры продолжают заряжать орудия!

Второй залп. Третий. Четвёртый. Напряжение на мостике нарастает. Внизу, под толстым слоем пыли и пепла уже бушует настоящее огненное море, а Гасители так и не начали контратаку. Почему? У них нету сил? Этот объект не представляет для них никакого интереса?

— Прекратить орбитальную бомбардировку. Принять на борт истребители. Приготовится к прыжку. Попробуем разбомбить их базу на другом континенте.

Всё повторилось, как будто в каком-то дурном сне. Не кошмарном, нет — абсурдном. Наша атака. Огненное море, забушевавшее на месте каких-то строений. Полное отсутствие реакции.

Буквально через силу соскальзываю в Транс. Я должен понять, что здесь происходит! Должен!

То же самое бесстрастное, давящее присутствие. Тот же самый холодный механический разум. Эта планета очень важна для него. Важна и одновременно безразлична. Как такое может быть?

А что для него ещё важно? Объекты на… на ближайшей к звезде планете? И почему она такая несуразная? Для газового гиганта — маловата, для обитаемого мира — великовата. Ладно, неважно! Так, на самой планете ничего нет, в отличие от её спутника. Как бы его назвать? Пусть будет Пекло. Там явно находится нечто очень значимое для роботов!

Ещё одно важное место — это луны третьей планеты в системе, какого-то заурядного газового гиганта. Но сам Гаситель скрывается не там. Основной мозговой центр, сердце этой нечестивой машины находится в…

Не понял. Он скрывается в пустоте? Как это вообще возможно? Я точно ничего не путаю?

Напрягая все чувства, разглядываю эту точку на грани восприятия. Нет, не путаю. Именно там мы найдём и машинный разум, и людей, удерживаемых им в плену. Но как? Да, некоторые космические станции могут парить в пустоте. Но на них же всегда функционируют гравитаторы, обеспечивая надёжный якорь для прыжков в гиперпространстве. Иначе на станции не только силы тяжести не будет — она просто-напросто начнёт падать на ближайшую звезду! А гравитаторов на той станции нет, я бы почувствовал.

Сообщаю о своих открытиях Джефсону. Он обещает подумать и попытаться рассчитать координаты средоточия зла — совершить прыжок на голых способностях к такому крошечному объекту попросту невозможно.

А пока нас ждёт Пекло.

— Прыжок!

— Что это?! — позади раздаётся потрясённый крик Бенгамина фон Шварке, моего первого помощника.

Как можно быть таким несде… смотрю и сам едва удерживаюсь от вскрика.

На поверхности копошились многочисленные механизмы. Ничего похожего за застывшую обречённость Аммиака — на Пекле царила бурная и организованная деятельность. Такой чёткой суеты не увидишь даже на лучших мирах-кузнях… впрочем, чего ещё ожидать от нечестивых роботов?

Но всех присутствующих поразило не это. Не суета, нет. Башня.

Угольно-чёрное сооружение казалось нереальным. Абсурдно-тонкое у основания, оно быстро расширялось (разве не должно быть наоборот?!) и неудержимо рвалось ввысь, на запредельную высоту в восемь с половиной тысяч километров, где распускалось огромным утолщением, некоей "верхушкой". Постепенно утончающийся шпиль уходил ещё выше, и с него ежеминутно и с огромными скоростями срывались в полёт странные корабли. И возведена эта башня из… бумаги? Нет, конечно же нет, просто я устал за сегодня, и чувства в Трансе начинают обманывать меня.

Грандиозно. Да, у Империи есть сооружения подобных масштабов. Те же орбитальные верфи Куэйра охватывают кольцом всю планету. Но всё равно, те, кто построил такое оружие (а чем оно ещё может быть?), достойны всяческого уважения. Пожалуй, стоит отпрыгнуть назад и подготовиться полу…

— Добровольцы, за мной, — раздаётся по гиперсвязи голос Арнольта. Эти поганцы умудрились не только поднять истребители, но и ринуться в самоубийственную атаку!

— Афез!

Сквозь стекло мостика вижу, как за машиной лидера следуют все оставшиеся истребители. Все тридцать две штуки.