Недоумок - страница 13

стр.

В тарелку ему что-то навалили, в стакан «штрафную» водки плеснули, он это все с маху хватанул и запел.

Комнату, разделенную пополам ситцевой шторкой и огромным шкафом, студент снимал на пару с однокурсником. Потолки — за четыре метра, окно огромное, обои засаленные, на них бородатый Хемингуэй на кнопках, через всю комнату ряды бельевых веревок, сейчас на них только прищепки торчат. Обстановка убогая, но скрашивалась она веселой компанией и чувством, что пройдет несколько дней и эта комната будет для студента ломтем отрезанным, а впереди маяком брезжила блестящая актерская карьера. Шуру общее волнение захватило, и ему самому стало казаться, что он один из этих счастливчиков. Вокруг яростно спорили о «поиске и построении образа», целовались, танцевали под магнитофон, кто-то скрылся за шкафом. На пространстве в двадцать пять метров бурная жизнь била ключом.

— Надька, моя Надежда-а-а!.. — по-козлиному пропел студент. — Ты где-е-е?!. Иди сюда-а-а!..

Ситцевая занавеска раздвинулась, и Шура обомлел: в центре комнаты стояла блондинка — это была «колдунья», та самая, которую когда-то провожал отец.

Девушка стала еще красивее, она производила впечатление, знала об этом. За ее спиной, в тени шкафа маячил какой-то парень. «Колдунью» втиснули рядом с Шурой, она его не узнала, взяла сигарету и закурила. Вид у нее был безразличный, даже скучающий.

— Надюха, ты нам должна Цветаеву почитать, — заплетающимся языком потребовал студент. На радостях и от адской смеси всех напитков он настолько окосел, что почти лежал на столе. Колдунья молча достала из сумочки пачку потертой бумаги, огарок свечи, сунула его в пустой стакан, электричество сразу вырубили. Сигарета словно прилипла к ее длинным наманикюренным пальцам.

— Слушайте, слушайте, все внимание! — слышались вокруг возбужденные голоса.

Надя перебрала листочки «самиздата» (это слово Шура знал), выпрямилась и преобразилась. Голосом низким с хрипотцой она стала читать Марину. Шура сам не понял, в какой момент его рука потянулась к ее талии, потом скользнула выше, второй рукой он гладил ее животик. Она продолжала читать стихи упоенно, будто в экстазе, выражение лица отчужденное, кончики пальцев дрожат, пепел сигаретный вот-вот на колени упадет и колготки прожжет. Стало скучно, народ стал позевывать, кто-то уходил, студент окончательно выпал в осадок, и его унесли за шкаф.

Потом все произошло само собой. Свеча оплавилась, стихи закончились, Шура с «колдуньей» остались вдвоем. Сумерки комнаты и магнитофонный голос Нат Кин Кола сделали свое дело, Шурина рубашка взмокла от пота, а опытные руки девушки проделали с ним то, о чем он так давно мечтал, млел и подозревал.

* * *

Его кто-то давно пытался разбудить, тормошили, встряхивали. В комнате было темно. Шурина голова раскалывалась от боли, в пересохшем горле словно напильником скребли.

— Эй, парень, вставай. Пора уходить, — это был ее голос.

Они вышли на улицу, было три часа утра.

— Слушай, я живу на той стороне, а мосты уже разведены, — сказала Надя. — Что делать будем?

— Пойдем ко мне, — решительно сказал Шура.

— А твои предки возражать не будут? — позевывая, спросила «колдунья».

— Да у меня своя комната и ключ. Какое им дело, это их не касается.

Пешком по ночному городу через двадцать минут они уже были в конце Кировского проспекта. Вздыбленный мост пропускал по Неве баржи, справа Петропавловка, слева их «дворянское гнездо». Шура толкнул тяжелую дверь, но она оказалась запертой. Пришлось стучать, будить лифтершу, она, конечно, долго не открывала, в лицо им фонариком светила, потом узнала Шуру.

— А это кто? Посторонним ночью нельзя! — решительно заявила вахтерша.

— Да это моя двоюродная сестра, из Москвы сегодня приехала, — соврал Шурик.

Тетка что-то буркнула сердито, но спорить не стала, зашаркала к себе в будку под лестницу. Чтобы лязг лифта не будил соседей, они поднялись пешком на нужный этаж, Шура открыл дверь, они проскользнули к нему в комнату, не включая света, быстро разделись и утонули под одеялом.

Экзамен Шура проспал, будильник у него звонил, но Надя руку протянула и во сне его погасила. Шура ей напомнил их первую встречу и как она автограф у отца брала. Ее это совершенно не смутило, наоборот, она даже как-то загадочно хмыкнула. Надя была старше его на пять лет. Училась в Институте имени Герцена, но мечтала стать артисткой. После полудня в квартире воцарилась тишина, мачеха и Катя ушли. Шура с предосторожностями открыл свою дверь и выпустил девушку из квартиры.