Неджентльмен - страница 11
Почувствовав, что продрогла до костей, она прижала руки к груди и зябко поежилась.
— Ты замерзла, — констатировал Ник и как бы невзначай дотронулся до ее покрывшейся мурашками руки. — Хочешь, дам тебе свитер?
Ее словно током ударило.
— Нет-нет, все в порядке.
Не нужен мне твой свитер. Вот если бы ты подошел ко мне сзади и обнял, я бы сразу согрелась.
Ник снова занялся кофе.
— Все готово, — сказал он. — Присаживайся.
Дейзи села на диван с обивкой в мелкую синюю и желтую клетку. Она уже начинала жалеть, что отказалась от свитера.
— Ты какой пьешь?
— С молоком и без сахара.
Он принес две кружки и сел рядом. Дейзи сделала глоток и снова поежилась.
— Все-таки ты замерзла, — сказал Ник. — Может, тебе распустить волосы. Они у тебя как шуба.
Дейзи затрепетала — только на сей раз уже не от холода. Собственно, почему бы и нет? Так действительно будет теплее. Поставив кружку, она закинула руки за голову, развязала узел, и волосы тяжелой золотисто-каштановой волной упали на плечи.
Она догадывалась, что он не сводит с нее глаз, и ее охватило странное волнение. У нее возникло такое чувство, словно кто-то подглядывает за ней в замочную скважину и она знает об этом.
Некоторое время они молчали. Неожиданно его ладонь коснулась ее рассыпанных по плечам волос.
Дейзи замерла. Не от страха, нет, но от предчувствия чего-то необыкновенного.
Ник так же неожиданно убрал свою руку и сказал:
— Тэра, расслабься. Если я предложил тебе кофе, значит, имел в виду только кофе и ничего другого.
Она метнула на него исполненный сожаления взгляд, которому научилась у Тэры.
— Если ты думаешь, что я нервничаю, то ты ошибаешься.
— Вот и хорошо. — Он помолчал, потом добавил: — У тебя, правда, удивительно красивые волосы.
Мама дорогая! Тэра ни за что не поверит, если ей рассказать.
Она безразлично пожала плечами.
— Ничего особенного.
— Тут я с тобой не согласен.
Проклятье, что это со мной? Эти его глаза… они сводят меня с ума.
Ник, словно желая доказать, что это действительно в его власти, не спешил отвести взгляд.
— Знаешь что? — сказал он. — По-моему, тебе надо выпить кофе и поскорее уезжать, пока я не забыл, что должен быть паинькой.
Дейзи смешалась. На ее месте Тэра бы только посмеялась и ляпнула что-нибудь вроде: «А разве я говорила, что хочу, чтобы ты был паинькой?»
Разумеется, у Дейзи на это не хватило бы духу. Она могла бы еще набраться наглости и сказать: «Ты все-таки постарайся держаться в рамках». Или, на худой конец, томно закатить глаза и простонать: «Ах, я тебя умоляю…»
Но она почему-то не могла подвигнуть себя ни на то, ни на другое. Она поспешила отвести взгляд, но его глаза… они гипнотизировали, они притягивали как сверхмощный магнит.
И не отпускали.
Все произошло как-то само собой. Сначала его ладонь скользнула по щеке Дейзи и замерла у самого уголка рта, а потом он мягко и вместе с тем уверенно взял ее за подбородок и заставил откинуть голову.
Едва ощутив прикосновение его губ, Дейзи поняла, что пропала. Ее словно накачали наркотиками. Его губы становились все более жадными, все более требовательными; ее охватила дрожь. Ладони его нежно массировали ей спину, шею, а язык змеем-искусителем проник в рот.
Боже! Так вот, значит, что имеют в виду, когда говорят, что ноги стали как ватные. Если бы я сейчас встала…
А он все целовал и целовал ее, пока наконец все тело ее не сделалось ватным. И под прикосновениями его пальцев к самым, казалось бы, невинным местам она готова была растаять.
Но это было ничто по сравнению с тем, что последовало. Его пальцы словно бабочки порхали по ее голому плечу, и она с замиранием сердца почувствовала, как соскользнула с него тоненькая бретелька платьица.
Бюстгальтера на ней не было. Он не подходил к летнему открытому платью, к тому же она считала, что с ее девичьей грудью лифчик вообще ни к чему.
Раньше в аналогичных случаях в этот самый момент Дейзи охватывал безотчетный страх. И она готова была поклясться, что все они при этом думают одно и то же: «А чтоб тебя! Черт дернул связаться!» — и ей все время хотелось извиниться. Но теперь, когда под его руками платье сползло вниз, обнажив ее маленькие округлые груди, ничего подобного не произошло. Он бережно провел по ним пальцами, словно касался бесценной мраморной статуи.