Неджентльмен - страница 7
Не пори чушь!
А кто порет чушь? Именно так и поступают все маньяки — нагоняют на вас страху, но не сразу, а постепенно, маленькими дозами. От этого они еще больше балдеют.
Держи себя в руках.
Увидев, что крайняя полоса свободна, Дейзи резко вывернула руль, съехала на обочину и затормозила.
— Убирайся, — приказала она, не отнимая рук от руля. — Убирайся сию же минуту, иначе, клянусь мамой…
И тут она решилась. Сняла руку с руля и нажала на клаксон.
— Какого черта?..
— Убирайся вон! — истошно закричала Дейзи.
— Прекрати сигналить!
Не успела она опомниться, как он выставил вперед ладони, словно обороняясь от привидения.
— Только не надо кричать. О'кей? Я исчезаю. — Его голос звучал примирительно-успокаивающе; таким голосом увещевают человека, у которого не все дома. — Сейчас я выйду, открою заднюю дверь и заберу свою сумку. И потом ты можешь спокойно ехать. О'кей?
Выйдя из машины и забрав сумку, он с размаху шмякнул ею по кузову.
— Проваливай, — напутствовал он ее. — Советую заехать к психиатру. Тебе не помешает. — С этими словами он зашагал прочь, в обратную сторону.
Дейзи словно окаменела. Страх, сковавший все ее члены, постепенно растаял, и вместо него возникло омерзительное, тошнотворное чувство — как будто она вляпалась в дерьмо.
Бросив взгляд в зеркало, она увидела, что он остановился метрах в пятидесяти от нее с намерением поймать другую попутку. В этот самый момент на капот упала первая капля дождя.
Что я наделала? — с ужасом подумала она.
Кляня себя последними словами, Дейзи подала машину назад.
Он не обращал на нее внимания.
Она открыла окно.
— Послушай, извини. Я просто испугалась.
— Вот этого не надо…
Голос его был исполнен такого сарказма, что на глаза у Дейзи навернулись слезы.
Между тем дождь усиливался. Тяжелые капли барабанили в лобовое стекло, предвещая настоящий ливень.
Ее незадачливый попутчик по-прежнему голосовал оттопыренным большим пальцем, словно Дейзи и не было рядом.
— Честное слово, мне жаль, что так вышло, пробормотала она, высунув голову в окно. Садись же. Сейчас хлынет как из ведра. Все равно здесь тебе ни за что не поймать попутку. Забирайся в машину.
— Благодарю покорно, лучше утонуть.
Дейзи вдруг подумала о том, как вымокла бы сама, не отверни он эту проклятую гайку, как ей пришлось бы под дождем тащиться к телефону, а потом стучать зубами в машине в ожидании автомеханика.
— Прошу тебя, садись, — взмолилась она. — Я не хотела закатывать истерику. Просто эта твоя фраза о том, что моими волосами можно задушиться… — Голос ее дрогнул, и она смолкла.
Он наконец удостоил ее взгляда, и Дейзи увидела, что складки в уголках его рта разгладились. Неторопливо подойдя к машине, он открыл заднюю дверцу и бросил на сиденье сумку.
Дождь уже поливал вовсю, и, когда молодой человек снова уселся рядом с ней, с волос его стекала вода.
— Большей глупости я не мог придумать, — удрученно пробормотал он и, повернувшись к ней, добавил: — Прости, я не подумал.
— Я тоже, — прошептала Дейзи.
В уголках его губ промелькнула улыбка.
— Мир? — предложил он, протягивая ей руку. — Кстати, на тот случай, если ты по-прежнему считаешь меня мешком с удобрениями… — Он снял очки. — Как видишь, они вовсе даже не карие.
Сердце у Дейзи затрепетало.
Это было как в «Волшебнике из страны Оз», когда после черно-белых кадров экран внезапно взрывается красками. Глаза его при всем желании нельзя было назвать карими. Зеленые, в обрамлении роскошных, густых и темных, ресниц, они не могли принадлежать злодею. И было в его глазах еще нечто, чего нельзя потрогать руками, — неистовство, нежность и лукавство…
И этот человек два часа будет сидеть рядом с ней. В ее старом ржавом Драндулете.
Вот если бы ее сейчас видела Тэра! Она бы умерла от зависти. С другой стороны, невозможно представить, чтобы Тэра на ее месте так же суетилась, боясь ляпнуть что-нибудь не то, и чувствовала себя как побитая собака.
— Мир, — сказала Дейзи, подавая ему руку.
— Меня зовут Ник, — представился он. — Как ты, должно быть, уже догадалась.
Рука у него была теплая и сильная, и он не торопился выпускать ее ладонь. А взгляд его потрясающих глаз тем временем окончательно растопил ледышкой засевший в ее сердце страх.