Нефритовые глаза - страница 21

– Вы хорошо долетели? – спросила она.

– Да, полет был прекрасный. Благодарю вас.

– Это великолепно – быть молодой, вы изумительно выглядите после ночи, проведенной в самолете, – продолжала светскую беседу миссис Сантос. Настало время для лести, и Мелани поняла, что теперь ее черед делать комплименты миссис Сантос; эта задача усложнялась еще и тем, что надо было сказать несколько восторженных слов по поводу дома, в котором она оказалась. Мелани окончательно растерялась и, остановив свой рассеянный взгляд на огромной картине, сказала:

– Это по-настоящему прекрасная работа.

С большого холста в позолоченной раме на Мелани смотрела изображенная в полный рост девушка примерно двадцати лет в изысканном вечернем платье с бриллиантовым ожерельем на шее.

– О, это тетя Мими. Флеминг нарисовал ее портрет в Париже. Она построила этот дом, – небрежно бросила миссис Сантос.

В холле послышались голоса.

– Это, должно быть, мой муж. Он любит приходить на ленч домой, когда позволяет работа, – объяснила миссис Сантос, вежливо подавляя всякую возможность думать, что такой чести могла быть удостоена гостья, подобная Мелани.

Дверь открылась, и на пороге появился Амилькар Сантос.

Он вошел в комнату, как человек, ожидающий полного внимания к своей персоне; и непонятно было, откуда такая уверенность и присутствие духа, ибо отнюдь не внешние данные являлись тому причиной: он был невысок ростом и совершенно не красив. И, хотя он был смугл и черноволос, это нисколько не украшало его, а даже наоборот – создавало вокруг него мрачную ауру гнетущей враждебности, вселяющей ужас, и, казалось, недоброжелательность, крайняя озлобленность – единственные чувства, присущие ему. Трудно было представить этого человека улыбающимся, но если все-таки допустить такую возможность, то его улыбка должна была быть не более чем заученным движением губ. И казалось, ничто не может озарить эти глаза, непроницаемые, как темное матовое стекло. У него был цвет лица богатого мужчины с нежной кожей, которую бреют по утрам другие и успокаивают после этого теплым полотенцем, и, конечно же, одежда соответствовала его положению в обществе. Но, несмотря на все это, Мелани показалось, что мистер Сантос не очень вписывается в окружающую обстановку, что, скорее, миссис Сантос можно было считать полноправным членом этого высшего света, скорее, миссис Сантос принадлежала к элите общества, а мистер Сантос был лишь ее отражением.

Амилькар устремил на Мелани свой пристальный взгляд.

– Вы хорошо долетели? – Его английский не был столь хорош, как у жены или сына, но не это поразило Мелани в приветственных словах хозяина дома, а голос – хриплый, гнусавый, который становился еще неприятнее, оттого что был слишком низким. Никогда в жизни не слышала Мелани ничего подобного.

– Да, спасибо. Я так взволнована, оказавшись здесь. У вас великолепный дом… – начала Мелани, но вдруг резко замолчала, поняв, что ее слова отлетают от мистера Сантоса, как от стенки горох.

Амилькар повернулся к Марии.

– Ленч готов? – спросил он.

– Ты думаешь, она заставит нас поволноваться?

Мария Сантос на мгновение застыла, перестав втирать в лицо ночной крем, и наградила своего мужа насмешливым взглядом.

– Она уже начала нас волновать с того самого момента, как Диего бросил из-за нее Веронику, – ответила Мария.

– Ты должна предложить ей деньги, – не унимался Амилькар.

– Это твой способ все улаживать, – вздохнула Мария. – У меня есть ощущение, что деньги здесь не помогут, и именно поэтому она опасна. Но мы можем выиграть время.

– Ты ошибаешься. Чем дольше это тянется, тем сложнее нам будет разрушить их связь.

Мария закрыла баночку с кремом и стала промокать салфеткой избыток крема на лице.

– Это не дело, Амилькар. Мы не должны слишком сильно давить на Диего. Она может выкинуть что-нибудь, что заставит его жениться на ней.

Амилькар мерил шагами комнату.

– Мы должны избавиться от нее. И я собираюсь сделать это завтра, – вынес он свое решение после недолгого раздумья.

– Ты что, рехнулся? Диего не круглый идиот, и к тому же ты забываешь, что он обожает ее. Он может стать очень опасным, если настроить его против нас, – резко возразила Мария.