Негодяй в моих мечтах - страница 13
А все это время этот трижды проклятый ублюдок держал у себя Мелоди!
Мелоди жива!
Ярость жгла.
Радость поднимала ввысь.
Эта взрывчатая смесь эмоций вызвала одновременно дрожь и тошноту. Будь проклято это обессиливающее потрясение! Если б она двигалась быстрее, она сумела бы выхватить… забрать дочку у этого предателя, да гниет он в аду вовеки веков!
Ее дочку…
Джек не захотел повидать Лорел. Он вышел из гостиной, где обычно принимала гостей Амариллис. Почему?
За прошедшие несколько лет, когда Лорел жила нахлебницей в доме сестры, ей постоянно напоминали, в каком неоплатном долгу пребывает она у своей доброй и снисходительной родственницы. И ей никогда не приходило в голову, что сестре может быть известна тайна, которую так тщательно скрывали их родители.
С отчаянно бьющимся сердцем Лорел поспешила обратно в дом.
В гостиной сидела Амариллис, посмотревшая на нее с притворным удивлением:
— Боже, что за спешка? Это был всего-навсего Джек.
Но Лорел тут же поняла, что сестрица что-то скрывает.
— Эми, для женщины, которая лжет не переставая, ты делаешь это на редкость паршиво. — Лорел шагнула так, чтобы заслонить от сестры зеркало над камином, в котором она непрерывно любовалась собой. — Скажи мне, что за дело было у лорда Редгрейва в этом доме? Почему он привез к тебе этого ребенка?
Амариллис надулась, раздраженная тоном сестры, и нервно потеребила украшавшую подушку бахрому.
— У него какая-то глупая идея. Вот и все. Тебя это никак не касается.
Лорел смотрела на сестру, и в душе поднималось страшное, леденящее недоверие. Она всегда считала, что Эми неповинна в проделанном с ней злодеянии, ведь она в это время проводила свой медовый месяц где-то далеко. Лорел была уверена, что родители так же скрывали свои поступки от старшей дочери, как и от остального света. Именно эта вера в невиновность Амариллис позволяла Лорел жить в доме сестры, быть ее компаньонкой, а фактически почти рабыней.
Потому что только Эми ее не предала.
Теперь сквозь стену этой веры стали просачиваться струйки недоверия — струйки, которые превратились в мощный поток при виде пристыженного лица Амариллис и ее виноватого взгляда, который она подняла на Лорел.
— Ты знала.
Это не было вопросом.
Амариллис стала вытягивать одну за другой нитки из шелковой бахромы.
— Нет, не с самого начала. Ходили, слухи среди слуг. По крайней мере, рассказала мне горничная. Но пока не умер папа, я не знала ничего определенного. Потом кое-кто явился ко мне, пытаясь шантажировать твоей… нескромностью. И разумеется, Джеральд прогнал ее… прочь. Я понимала, что он совершил ошибку, потому что посетительница знала слишком много. Она знала, что у тебя родилась девочка.
Северный лед был, наверное, теплее, чем тяжесть на сердце Лорел.
— Ты знала, что мой ребенок жив.
Амариллис потрясла головой:
— Нет, не знала! До того как полчаса назад Джек не привел ее сюда, чтобы показать мне.
Лорел сделала всего один шаг вперед. Но Амариллис, наверное, прочла в лице сестры что-то новое, потому что высокомерная и часто властно сварливая сестрица отшатнулась и как-то съежилась.
— Лорел, я клянусь тебе в этом! Я ничего не знала о ребенке! Слуги шептались о мертворожденном!
Пристально наблюдавшая за выражением ее лица Лорел заметила, как Амариллис приопустила веки.
— Эми, я знаю, что ты лжешь.
Амариллис отвела глаза, но затем решительно распрямила плечи:
— Не понимаю, на что ты так сердишься? Мама и папа просто старались уберечь тебя от тебя самой. А нас всех от ужасного скандала! Мне казалось, что ты с радостью и облегчением отнесешься к тому, что все так тихо устроилось.
— С облегчением?! — У Лорел внутри все сжалось. Она изумленно разглядывала незнакомую женщину с лицом сестры. — Ты полагала, что я с облегчением восприму то, что мой ребенок умер?
Амариллис с вызовом вскинула голову:
— Да, разумеется! Никто за пределами семьи ничего не узнал. Все было очень мило, пока Джек не явился сюда со своими расспросами…
— Мило?! — Лорел подняла руку, пресекая неуклюжие лживые речи сестры. — Я ухожу, — коротко объявила она. — Моя доля наследства спокойно ждет меня в Английском банке. Она невелика, но убережет меня и мое дитя от вас, злых и мерзких людей. От тебя и этого проклятого Джека Редгрейва!