НЕидеальные люди - страница 7

Все изменилось. Теперь меня целовал муж – муж! – от этой мысли кружилась голова, а колени подкашивались и держали меня только крепкие руки.

Скромная фотография на память с родителями жениха и бумажная волокита, которую Тимур чудом под название «взятка» умудрился решить в максимально короткий срок. Тихий шепот Адили, когда она сжала меня в объятиях: «Не давай ему спуску, а если что, жалуйся мне – я быстро поставлю сына на место» и сухое: «Поздравляю, дочка», произнесенное Маратом Асмаровичем, однако от его улыбки внутри потеплело – она была искренней.

Я стала женой.

- Илона? – мелькнувший в оконном отражении силуэт отвлек меня от разглядывания города, раскинувшегося внизу, как на ладони.

Качнув головой, я посмотрела на Волгу и редкие островки, виднеющиеся вдалеке.

Гостиничный номер встретил парой лебедей на кровати, бутылкой шампанского в ведерке со льдом и пышным букетом белых роз на туалетном столике. Сервис, безусловно, на высоте, но я с куда большей радостью оказалась бы сейчас где-нибудь в лесу, в деревянном домике. Чтобы вместо зеленого ковролина с узором толстая шкура на полу у камина; чтобы вместо большого панорамного окна маленькое с закрытыми деревянными ставнями; а вместо ужина в ресторане небольшое крыльцо и чашка какао в руках.

Неожиданное прикосновение к плечу заставило вздрогнуть и Тимур, вполне закономерно, одернул руку.

- Все в порядке? – обеспокоенно спросили, разглядывая исподлобья.

- Просто задумалась.

Развернув за плечи, он обхватил мое лицо ладонями, и я невольно поморщилась от легкого укола булавки у виска.

- Что, уже надоел? – усмехнувшись, спросил Агеев, когда я стянула платок на плечи.

- Колется.

- А я начал задумываться о том, чтобы оставить его на тебе, хатын, - чуть отстранившись и оглядев меня, Тим тихо пробормотал, - Тебе идет.

- Ну еще бы… - успела съязвить перед поцелуем.

Он был таким привычным – не слишком требовательным, но и не слишком мягким. Таким, словно этот мужчина знает меня всю жизнь. Его ладони уверенно опустились к моим плечам, большие пальцы рисовали какие-то узоры на шелке платья, но я чувствовала эти прикосновения даже через ткань.

Взгляд невольно зацепился за широкую кровать с теми самыми лебедями, сюрреалистично разложившимися на красном покрывале с дурацкой золотой вышивкой. Все в этом номере было «слишком» - мраморная ванная, резная мебель, лепнина на потолке, золотые канделябры, шелковое постельное белье, проглядывающее из-под того самого покрывала.

- Это то, о чем я думаю? – прошептала, даже прохрипела, когда Тимур отстранился

«Это наша брачная ночь»: мелькнула обескураживающая мысль, но, слава Богу, вслух я ее не озвучила. Правда, во взгляде Тимура, смогла разгадать четкое и безапелляционное: «Да».

- Сегодня мы муж и жена.

- Не только сегодня, - он снова наклонился, чтобы легонько коснуться уголка губ, - И завтра, - снова поцелуй, - И послезавтра, - еще один, - И через год. И через десять лет.

Странно, что я так нервничаю – а нервничаю я знатно. Дрожь, когда Агеев отступил назад и чисто мужским взглядом начал разглядывать меня с макушки до ног, не удалось скрыть - подол платья тихонько зашуршал. Не скрылось это и от мужчины, стоящего напротив – его губы тронула едва заметная усмешка.

- Обещаешь? – снова тихий, едва слышный шепот не своим голосом; все, на что я сейчас способна.

- Обещаю.

Сердце забилось так громко, что показалось, весь город может принять его за набат, призывающий собраться на площади. Тимур медленно потянул узел галстука, а я попыталась протолкнуть воздух в легкие, но вышло с трудом. Он спокойно вытащил из кармана брюк мобильный, две связки ключей и положил их на прикроватную тумбочку. Расстегнув верхние пуговицы белоснежной рубашки, протянул мне ладонь, и я сделала шаг вперед, хватаясь за нее, как за спасательный круг.

Тимур не сказал ни слова. Его: «Обещаю» тихим эхом повисло в воздухе, когда он обошел меня и медленно, пуговица за пуговицей, начал расстегивать платье. Я же стояла не дыша, только вздрагивала от каждого движения пальцев и от того, как кожу обдавало прохладой.

Он поцеловал оголившееся плечо, выдохнув мне в шею и осторожно, словно это платье было мне второй кожей, потянул его вниз. Я закрыла глаза, слушая только эти звуки: наше дыхание, шелест такни, шорох его чуть шершавых ладоней по моей спине и рукам, щелчок застежки бюстгальтера. Платье бережно стянули вниз, за ним последовало нижнее белье – кружево немного оцарапало кожу. Терпкий мужской запах обволакивал, как и кольцо рук, когда меня подхватили и уложили на кровать, так бережно и осторожно, словно я могу рассыпаться на кусочки.