Неистовый Роланд. Песни XXVI–XLVI - страница 10
И тоска неволит его им вслед.
11 Взмыслилось ему, что Роланд[30]
С нею нежится в Браве или в Англанте;
Рыщет, ищет он,
А ее ни тут и ни там;
Он опять в Париж,
Полагая такому паладину
Не в хвалу
Долго быть вдалеке от битв;
12 Ждет в Париже и день и два и три,
А Роланда нет;
Снова он в Англант, снова в Браву,
Ловит вести,
Скачет днем и ночью,
В знойный жар и в росный рассвет
Под луной и солнцем
Двести раз перемеривши те дороги.
Сатана торопит помощь к Аграманту
13 А меж тем вековечный враг,
В оны дни подвигший Еву к запретному
Яблоку, улучил его отъезд,
Взвел мертвящий взор на ратного Карла,
Взвидел, какова
Здесь способна пасть на крещеных пагуба,
И сколь было в свете сарацинской силы,
Грянул в брань.
14 Он вложил в душу[31]
Славному Градассу и лихому Сакрипанту,
Вместе вызволенным
Из Атлантовых призрачных хором,
Ополчиться в сокрушение Карлу
И в подмогу Аграмантову табору —
И по чуждым землям
Он соблюл их и выстелил им путь;
15 А другому своему повелел
Уторапливать Родомонта и Мандрикарда
По следам, где третий
Горячил Доралисина коня;
А четвертого отрядил не давать
Отдыха Марфизе и Руджьеру,
Но чуть крепче напрягая узду,
Чтобы им доспелось не вместе с первыми.
16 Славная чета
Оттого умедлилась получасьем,
Что угадывал ангел черных сил,
Поборая на Христовых заступников:
Быть бы вновь
Замедлительной распре о знатном скакуне,
Кабы встретились на общей мете
Родомонт с Руджьером.
Родомонт, Руджьер, Мандрикард и Марфиза вторгаются в Карлов стан
17 Доспевают четверо
До межи, откуда видны
Осажденный вал и осадный вал,
А над ними веемые знамена;
И по малом сговоре
Положили грянуть
Поперек великому Карлу
В вызволенье теснимого вождя.
18 Плечом к плечу
Вторгшись в сердце христианского стана,
Кличут клич: «Испания! Африка!»,
Изъявляя басурманскую мощь.
Стан вскипает: «К оружию! к оружию!»,
Но крута ему бранная рука,
И уже весь тыл
Прежде боя рассыпается в бег.
19 В смуте крещеное воинство[32]
Полошится, не поняв, кто о ком:
Не гвасконцы ли, не швейцарцы ли
Обычайный нацелили набег?
Торопливо несведущие толпятся
Полк к полку, язык к языку,
Кто на трубный гуд, кто на барабанный бой;
Гул встает и раскатывается в небо.
20 Выезжает великий государь,
Весь в броне, а голова напоказ,
А за ним — отменные паладины;
Вопрошает, отколе такой разор;
Угрожает, укрощает бегущих;
Видит сверженных, кто в грудь, кто в лицо,
Кому взрублено горло, кому темя,
Кто без рук по кисть, кто по локоть.
21 Едет дальше, а кругом на земле
В красной влаге стоячей крови
Страшно топлены
Те, кому уж ни лекаря, ни знахаря;
Грозен вид —
Лежат срублены руки, ноги, плечи, головы,
И от ближнего до дальнего вала
Что ни шаг, то труп.
22 Где проскачет,
Невеликий взвод о великой славе,
Там и полоса
Скорбным знаком людскому незабвенью.
Едет Карл, дивясь на злую резню
С гневом и досадою,
Словно в двор к кому ударила молния,
И тот взором следит ее следы.
23 Не успела та первая подмога
Достичь стана Ливийского царя,
Как с другого края спешит вторая —
То Марфиза и отважный Руджьер.
Славная чета,
Вскинув очи, взмеряет путь короче
К осажденному государю, — и вперед.
24 Так в подкопный взрыв
Длинной нитью черного пороха
Прихотливый пробегает огонь,
За которым и взору не уметиться,
И вдруг грянет ввысь
Толщей стен и скальными осколками, —
Как предстали Марфиза и Руджьер
И явили себя в мгновенной сече.
25 Тут-то вдоль, тут-то поперек
Руки напрочь, головы пополам
Всем, кто слаб
Отстраниться с просекаемой просеки.
Видывал ли кто ураган,
Мчащийся по склонам иль мчащий долом,
Круша справа и минуя слева, —
Тот представь этих двух меж стольких толп.
26 Многие,
Уклонясь Родомонта и тех, кто с ним,
До поры благодарствовали Богу,
Что быстра нога и ловка стопа, —
А потом грудь о грудь, лоб в лоб
Набежав на Марфизу и на Руджьера,
Видели врасплох,
Что ни в стать, ни в бег, а судьбы не минуть, —
27 Не в огне, так в полыме,
А не минет должного ни плоть, ни кость:
Так опасливо лиса с лисенятами
Ждет спастись, а встречает песью пасть,
Когда ловчий с логова
Ее вздымет огнем и дымом
И берет дурманную
Там, отколе не чаяно беды.
Карл с уроном отступает в Париж
28 Въезжают Марфиза и Руджьер
Спасителями в сарацинскую ограду:
Всюду очи ввысь,
Всюду в добрый час славят Вышнего,