Неизменная - страница 21

Разговор свернул на обсуждение того, кто мог бы применить подобное оружие: не-столь-тайные-как-бы-им-хотелось общества, или иностранные государства, или какая-нибудь правительственная фракция. Леди Маккон была убеждена, что это проделки ученых того же толка, что не так давно обретались в клубе «Гипокрас», и твердо стояла на своей позиции относительно меры пресечения для его бывших членов. Это не нравилось кормчему, который желал, чтобы выживших членов «Гипокраса» освободили под его ответственность, вернее даже на его милость. Деван взял сторону маджаха. Не то чтобы его особенно интересовали научные изыскания такого рода, просто он совершенно не желал, чтобы их целиком и полностью контролировали вампиры. Тут беседа перешла на наследие «Гипокраса» в целом. Алексия предложила, чтобы всё, что уцелело, перешло в распоряжение БРП, и кормчий согласился при условии участия в деле представителя от вампиров, пусть даже во главе этой конторы и стоял муж маджаха.

К тому времени, как королева Виктория прибыла на совещание со своим Теневым советом, там уже пришли к нескольким решениям. Королеву проинформировали о чуме очеловечивания сверхъестественных и поделились теорией, гласившей, что виной всему какое-то засекреченное оружие. Королева проявила соответствующую случаю обеспокоенность. Она прекрасно понимала, что в основе мощи ее империи лежат мудрость вампиров-консультантов и боевые таланты военных-оборотней. Если они под угрозой, под угрозой и вся Британия. Королева особенно настаивала на том, чтобы Алексия вникла в эту загадку. В конце концов, предполагается, что экзорцизм находится в юрисдикции маджаха.

Леди Маккон в любом случае приложила бы все силы к расследованию, а потому была рада получить официальное благословение. Она покидала совещание Теневого совета с ощущением неожиданного удовлетворения. Ей отчаянно хотелось нагрянуть к мужу на службу и прищучить того в его собственной берлоге, но, зная, что из этого не выйдет ничего, кроме скандала, она направилась домой, к Флуту и библиотеке.

Собрание книг отца леди Маккон, которое обычно оказывалось превосходным источником информации или, в самом крайнем случае, помогало отвлечься, в вопросе широкомасштабного очеловечивания сверхъестественных продемонстрировало полную несостоятельность. По поводу интригующего замечания кормчего о том, что у вампиров есть более грозный враг, чем душесосы, там тоже ничего не нашлось. Проведя несколько часов в обществе древних свитков, книг в потертых кожаных обложках и личных дневников, леди Маккон и Флут не обнаружили абсолютно ничего. В блокнотике Алексии не появилось ни одной новой пометки, и она ни на шаг не приблизилась к разгадке.

Флут выразительно молчал.

Алексия слегка перекусила, съев бутерброд с ветчиной и копченым лососем, и перед самым рассветом, разбитая и расстроенная, отправилась в постель.

Ранним утром ее разбудил муж, пребывавший в диаметрально противоположном настроении. Его большие грубые руки действовали весьма настойчиво, и она совсем не возражала против подобного пробуждения, особенно если учесть несколько весьма насущных вопросов, которые требовали ответов. И все же при свете дня большинство уважающих себя представителей сверхъестественного народа предпочитает спать. К счастью, Коналл Маккон был альфой, а значит, достаточно силен, чтобы бодрствовать несколько дней кряду без тех нежелательных последствий, которые непременно появились бы от солнечных лучей у молодняка стаи.

На этот раз лорд обставил свое появление беспрецедентным образом. Он прополз под одеялами от изножья кровати к тому месту, где лежала Алексия. Едва приоткрыв глаза, она увидела перед собой огромный и нелепый комок постельных принадлежностей, который приближался, колыхаясь, будто некая громоздкая медуза. Алексия лежала на боку, и волоски на груди мужа щекотали ей ноги.

Пробираясь вперед, он одновременно задирал ее ночную рубашку. Когда граф коснулся легким поцелуем ноги своей супруги чуть ниже колена, та рефлекторно дернулась. Это было ужасно щекотно.

Откинув одеяла, леди Маккон сверху вниз уставилась на мужа.