Неизвестная. Книга первая - страница 3
– ЧК! – рявкнул Митроха так, что моряк даже подпрыгнул от неожиданности. – Вызывали?
– Ну, наконец-то… – в замке мягко щелкнуло, дверь бесшумно распахнулась.
– Слава богу, граждане-товарищи, а то я уж испереживался весь. Что же долго-то так? – на пороге стоял маленький тщедушный старичок с реденькой бородкой и блестящей лысиной.
«Чистый гриб», – подумал моряк, который рядом с этим плюгавеньким выглядел даже высоким.
Одет был старичок в добротный гобеленовый жилет, синие в тонкую полоску английского сукна порты, заправленные в начищенные до блеска хромовые сапоги. Из-под жилета выглядывала желтая атласная косоворотка, на жилете блестела дворницкая бляха с выбитым номером.
– Нам пролетки не досталось, – стал вдруг извиняться Митроха, – пехом пришлось…
– Гражданин Околесин? – перебил его моряк.
– Так точно! – выпрямился, выпятив цыплячью грудь, старик.
– Вы телефонировали в ЧК?
– Так точно! – покосился он на красную повязку на рукаве Митрохи.
– Ну и на кой? – делово спросил чекист.
– Так ведь девка… я же дежурному доложился…
– Какая девка?
– А… да… – махнул ручонкой дворник. – Пройдемте-с, граждане-товарищи, я покажу-с.
Старичок вышел на площадку, бережно прикрыл дверь и осторожно вставил ключ в замочную скважину. «Как раз на уровне глаз», – хохотнул про себя морячок.
А старик повернул ключ в замке и, прислушавшись к работе механизма, остался весьма доволен. Потом аккуратно отодвинул в сторонку дылду Митроху, просочился мимо моряка и начал подниматься вверх по лестнице:
– Идемте, граждане-товарищи. Тама она, стерва, на четвертом этаже, – поманил он чекистов за сбой.
Морячок поморщился, точно медузу проглотил – не любил он дворничье племя. Вспомнились ему мельком те славные деньки, когда капитан второго ранга Колчак позвал его как самого молодого и смышленого в экипаже минера на новенький ледокол «Вайгач». Как напился он тогда от счастья, как рвался в пьяном угаре к возлюбленной своей Татьяне-курсисточке, чтобы попрощаться навек, и как вот такой же сука-дворник как младший полицейский чин сдал его адмиралтейскому патрулю. И ушел Колчак на норд без него…
– Ну, тот-то помордастей был, – отогнал он от себя смутное желание пальнуть из маузера в тощий зад старичку, да чтобы задымились от пули синие старичковы штаны. – Тот… помордастей… – и пошел вслед за дворником.
Митроха немного согрелся и уже бодрее пошагал за командиром.
– Я, значится, граждане-товарищи, у парадной снежок обмел, – торопливо затараторил старичок, привычно оглядывая ступени (все ли с ними в порядке?), окидывая взглядом стены (не пошла ли трещиной краска?) и потолки лестницы (нет ли где ненароком паутины?), – котельню затопил, а то вчерась дамочка из восьмого нумера жаловались, что в комнатах прохладно. А Силантий, наш кочегар, еще в январе расчет взял да в деревню к себе подался.
Дворник поднимался все выше по чистой лестнице освещенного и протопленного черного хода.
– А где сейчас кочегара-то наймешь? Кочегары нынче во власть… Так я все сам… все сам. Потом решил запоры чердачные проверить, ну а тут она, аккурат на четвертом, да… под чердачным притвором. А замки-то на притворе нетронуты… И мимо меня никто вроде не проходил… Не местная она. Своих-то я всех… Ну я ее попервости прогнать… А потом… ох, – вздохнул старичок. – К себе спустился да в чеку позвонил… у меня же телефонный аппарат еще с царских времен… Я хоть ныне и отстранен в отставку как чуждый алимент, только непорядок это, чтоб в таком-то виде по домам-то шляться. Тут ведь люди порядочные, степенные… и детишки проживают. Ну и не стерпел я… Вызвал… Барышня на станции расторопной оказалась, а вас все нет и нет…
– Так что случилось-то? – моряку надоела эта болтовня.
– Так ведь вот-с, граждане-товарищи…
– Мама родная! – вырвалось у Митрохи, и он чуть не перекрестился ненароком.
– Ну и че? – хмыкнул морячок. – Голой девки не видал, че ли?
– Такой не видал, – разлыбился солдатик.
– Да-а… – протянул морячок, приглядевшись, и на всякий случай потянул за ремешок кобуры маузера.
– Вот и я говорю – странно енто как-то, – поддакнул дворник, отступая за спины чекистов.