Неизвестные Стругацкие: Письма. Рабочие дневники, 1942-1962 г.г. - страница 46

— Все было очень просто. В последних классах школы я интересовался главным образом двумя дисциплинами. В первую очередь — физикой, во вторую очередь — астрономией. Физикой, естественно, атомной, ядерной. Тема тогда была модная, а мне как раз попалось в руки несколько современных книг про атомное ядро и про элементарные частицы, и я их с наслаждением прочитал. Впрочем, «прочитал» — сказано слишком сильно. Там были и достаточно популярные книжки, а были и вполне специальные монографии, начинавшиеся прямо с уравнения Шредингера, которое я и двадцать лет спустя воспринимал как самую высокую науку. Книги эти в большинстве достались мне по наследству от Аркадия Натановича, который тоже всеми этими вещами в конце 40-х очень интересовался. И астрономией я гоже увлекался, опять же следуя по стопам старшего брата, который еще до войны сам мастерил телескопы, пытался наблюдать переменные звезды, а меня заставлял рисовать Луну, как она видится в окуляре подзорной трубы…

Дорогой Боб!

Спасибо за письмо. Отвечаю на него через день — вчера по оказии выборов[38] был изрядно надрамшись и не то что писать — говорить по-человечески был не в состоянии. А сейчас выпил чайник кипятку, и ничего — пишется! Очень рад за тебя — я имею в виду то, что ты, наконец, наладил с твоим Мироном нормальные взаимоотношения. О твоем решении пойти на факультет практики — отговаривать не буду, может так и лучше, я, откровенно говоря, не представляю себе всего этого. Как тебе понравился доклад Маленкова?[39] Хотя ты, по своему легкомысленному отношению к политике, не читал его. Обязательно прочти.

Хочу поделиться с тобой некоторыми матерьялами своих наблюдений за местной жизнью. Вот очень любопытный диалог, имевший место на семинаре по английскому языку, на котором я присутствовал наблюдателем.

Преподаватель: Расскажите, что вам известно о герундии.

Курсант (оторопело смотрит на преподавателя): О герундии?

Преподаватель: Да, о герундии.

Курсант: Гм. (Набирает в грудь воздуху и молчит.)

Преподаватель: Ну, начинайте. Герундий…

Курсант (с таким видом, будто поднимается в атаку под пулеметным огнем): Да-да, герундий, значит, это… этот, как его… (слышен шепот подсказки) это особая часть речи в английском языке, которая стоит между существительным и глаголом.

Преподаватель: Так.

Курсант: Некоторые теоретики считают, что герундий больше существительное, чем глагол. Другие теоретики склоняются к мнению, что это больше глагол, чем существительное. (Пауза.) Можно, хотя, считать, что герундий стоит как раз посередине (испуганно смотрит на преподавателя) между глаголом и существительным. (Молчит.)

Преподаватель: Всё?

Курсант (упавшим голосом): Всё.

Преподаватель: Мало. Прискорбно. Ну, скажите, сколько форм имеет герундий?

Курсант (смело): Шесть.

Преподаватель (прикладывает ладонь к уху): Сколько?

Курсант (тише): Пять?

Преподаватель: Что?

Курсант: Четыре, конечно четыре.

Преподаватель: Почему четыре?

Курсант: Я хотел сказать — три.

Преподаватель: Two!

Курсант (обрадованно): Да-да, два.

Преподаватель: Нет, это я вам two ставлю. В переводе на русский язык это значит двойка.

Курсант (убит).

Диалог в лучших традициях Джером Джерома. А вот несколько хохм из «выражений» нашего китайца-разговорника, капитана Ди-Фун-Тана. Он очень плохо знает русский язык, кроме того, часто путается в иероглифике. Показывают ему иероглиф «финь» (бегемот) и спрашивают, что это такое. Отвечает: «Эта знаешь что? Весна приди, вставай, фыр-фыр-фыр на рака лети. Пытичка такой». Иероглиф (крокодил). «Эта на горе живи». Вопрос: «Так ведь он же в воде живет!» «Ага, на гора живи, на вода мало-мало ходи, потом опять на гора ходи». Оказывается, он спутал крокодила с ящерицей. Слово «кругозор» объясняет так: «Туда смотри, сюда смотри, везде смотри — всё видна».

Много можно было бы порассказать.

Но я сейчас тороплюсь.

На днях напишу еще.

Пока целую, жму руку.

Твой Арк.

Запомнившаяся комичная сценка «бегемот = птичка» позднее переносится Авторами в ПНА:

— Ви мне все шутите, — сказал он, делая произвольные ударения. — Ви мне двенадцать дней шутите. — Он сел на диван рядом с Дауге. — Что есть Варечка? Я много раз слышалль «Варечка», сегодня ви ее ищете, но я ее не видёлль ни один раз. А? — Он поглядел на Дауге. — Это птичька? Или это кошька? Или… э…