Nekomonogatari(Black) - страница 6

В состав Дании?

Как на неё ни глянь, в чём-то она будет выделяться.

Если бы спор был не о мелочах, а об общих знаниях, я всё равно был обречен на провал.

– Мы начали о Дне Зелени, а закончили Гренландией.

– Ты что-то перепутал. 29 апреля теперь называется днём Сева. А День Зелени – это 4 мая.

– Да? Разве это не национальный праздник?

– Именно так.

– Всё течёт, всё меняется. Я даже не знаю, какой сейчас год. Аналоговое телевидение ещё не умерло? В любом случае, ты права, Золотая Неделя не столько оправдывает своё имя, сколько пиарит его ради себя. Да даже Японию называть «Страной восходящего солнца» – это перебор. Обычная дальневосточная островная страна. Люди всегда думают только об имидже. Однако неважно, оправдывает ли она своё имя, в конечном счёте, это все равно кот в мешке. Я думаю, правильнее было бы поступать как один телеканал и называть её длинными выходными. Конечно, если за эти девять дней трусики Цукихи станут блестяще-золотыми, то я признаю свою неправоту.

– Я не ношу столь безвкусные трусики.

– Они белые, хе-хе.

– Белые, – сказала Цукихи, и потом подняла нижний край своего юката, демонстрируя то, что и так с самого начала было видно.

Поступок извращенца.

Хотя после того, как сестра после ванны разгуливает по дому в одном белье, я уже ничего не чувствую.

Как будто смотрю на кусок ткани.

Однако я подумал, что современный брат не должен вести себя так, будто ему трудно угодить, поэтому изо всех сил захлопал в ладоши и громко её похвалил.

– Ура! Трусики сестры – лучшие в мире!

– Ух ты, спасибо! – присоединилась ко мне Цукихи.

Что за парочка.

Я посчитал это крайне сомнительной темой, но Цукихи без колебаний продолжала разговор.

– Действительно, трусики должны быть белыми. Лично я считаю, что если они не белые, то и трусиками их назвать нельзя.

– О. Вот это настрой. Начинается наш разговор о трусиках на целый разворот.

– Точно. Дорогие читатели, пожалуйста, не пропускайте эту часть.

Поскольку беседа до этого момента была неудовлетворительной, Цукихи успела добавить замечание:

– Я не только о трусиках говорю. Я думаю, и лифчики, и всё остальное бельё должно быть белым, брат.

– Угу. А ты и правда собираешься наговорить на разворот.

Ничего не поделаешь. Я подыграю тебе.

Я приготовился.

Поскольку мы всё ещё разговаривали, моё переодевание остановилось на полпути. Я надел нижнюю часть, но выше бёдер на мне ничего не было. Так что я растянул мышцы, сплетя пальцы за спиной, поднимая руки вверх и вниз и поворачивая плечи влево и вправо, а затем сел, скрестив ноги.

А теперь скажу откровенно:

– Цукихи-тян, мне очень жаль встревать, когда ты так завелась, но я не могу признать твою правоту.

– Хм. То есть ты мой враг.

– Да будет так. Однако именем моим будет Страшивник.

Поскольку я общаюсь с сестрой, я могу пользоваться словами, которые и не круты, и не смешны. Я бы хотел, чтобы вы учли также и то, что я только что проснулся, и закрыли на это глаза.

Или возможно, не смотрели на меня вовсе.

– Другими словами, Страшный Противник.

– Не пойми меня неправильно. Я не говорю, что белое бельё – это плохо. Более того, я рад ему. Двери Арараги Коёми для трусиков всегда открыты. Просто в цветах нужно разнообразие. Если есть цвета, ими нужно пользоваться, потому что иначе их бы не называли цветами. Если бы все носили одинаковое бельё, разве мир не стал бы ужасным местом? Однако я не это хотел сказать.

– Цветастость, быть может, однажды спасёт мир – да, так и будет. Однако я не это хотела сказать.

«Я не запрещаю другие цвета», – сказала Цукихи.

Похоже, у неё тоже было своё личное мнение, основанное не только на капризе. В отношении японской одежды её вкусы очень предвзяты, но в глубине души она модница, лидер всех модниц средней школы. Видимо, у неё есть и навязчивая идея в отношении белья.

– Я просто считаю, что среди всех цветов белый является высшим. Если бы существовала цветовая иерархия, то белый был бы на вершине. Я бы даже хотела изменить слово рейтинг на «побелка». Топ-побелка этой недели.

– Хм… в вопросах высшего цвета соперником белого будет чёрный, однако я могу понять, почему люди не хотят красить всё в тёмный цвет.