Некрасивый (СИ) - страница 2

Бывают в жизни такие дни, когда всё валится из рук, хотя и нет для этого повода. Тот летний день пятницы в Ольгиной жизни был именно таким. Неприятности сыпались на неё одна за другой. Проснувшись утром, Ольга поняла, что в доме без предупреждения отключили воду. Потом убежал варившийся из остатков воды кофе, залив коричневой жижей всю плиту. Она интуитивно схватила турку, убирая, и естественно обожглась. А когда полезла за спреем от ожогов в кухонный ящик, то неудачно дёрнула дверку шкафа так, что та соскочила с одной петли, криво повиснув на гарнитуре. В отчаянии Ольга вытащила пакет молока из холодильника, но налив его в стакан, обнаружила, что то скисло.

Ольга сидела и давилась всухомятку печеньем, которое даже не чем было запить. Хорошо ещё, что Настюшка три дня назад уехала в лагерь, потому что накормить ребёнка было бы нечем. Пока Ольга возилась со всеми этими бедами на кухне, стрелки часов неумолимо пересекли последнюю границу лимита времени, отпущенного на сборы. Опаздывающая, голодная, не успевшая принять душ Ольга, схватив в зубы жевательную резинку вместо зубной щётки, второпях надевала босоножки, дергая неподдающиеся ремешки. Послышался треск ниток, и она поняла, что один из ремешков надорвался. Никогда не ругавшаяся Ольга чертыхнулась, покрутила ногой и решила, что босоножка продержится ещё день, а в выходные она отдаст обувь в ремонт.

Рабочий день тоже сполна был насыщен мелкими пакостями. Но она стоически перенесла его, ни на кого не сорвавшись и стараясь как можно реже ходить в этот день, чтобы сберечь босоножку. В обед Светка весело трещала о том, что чей-то брат привёз в их отдел прямо на работу десять обалденных арбузов почти за бесценок, и один она отложила для Ольги. Ольга кивнула в согласии, предвкушая вечерние поглощение сочной мякоти. Но и эта радость оказалась с подвохом. Как оказалось, заботливая Светка отложила арбуз, тянувший килограммов на десять.

Дождь начался ещё в обед, и к пяти часам успел залить всё вокруг. Ольга тащила на себе арбузище, шагая по лужам и недоумевая, зачем ей одной так много. Она отошла от проходной НИИ всего метров на триста, когда почувствовала неприятную свободу в ступне и чуть не подвернула ногу — размокший от луж надорванный ремешок оторвался. Босоножка больше не держалась на ноге. Ольга стояла в луже, не зная, что делать дальше. Очень хотелось плакать…

— Ольга, подождите! — голос сзади заставил её повернуться.

Быстро шлёпая по лужам, к ней приближался Сергей, широко улыбаясь щербатым ртом.

— Да я и не убегу… Даже если захочу… — Ольга шмыгнула носом, — У меня тут катастрофа, — она приподняла ногу, показывая болтающуюся на ней босоножку.

— Я провожу вас. Идти можете? — совершенно серьёзно спросил Сергей, перехватывая арбуз.

— Попробую…

Они шли по промокшим улицам летнего города. Ольга ковыляла, припадая на одну ногу. Сергей поглядывал с сочувствием в её сторону из-за арбуза, слушая по дороге Ольгины рассказы о череде неприятностей, свалившихся на её голову. Иногда он вставлял шутки, уместные и поднимающие её упавшее настроение. И Ольга вдруг поняла, что давно ей не было так морально комфортно.

Так потихоньку, шаг за шагом, они добрели до Ольгиного дома.

— Вот мы и пришли… Спасибо вам, Сергей! Вы мне очень помогли. Не знаю, как бы я добралась без вас.

Асфальт на внутридворовой дороге около подъезда был осевшим — вечная проблема коммунальных служб. В эту яму всегда стекали дождевые воды и грязь. И в ту же яму попало колесо проезжающей машины. Потоки коричневой грязи окатили Ольгу и Сергея, стоявших около дороги, с головы до ног. Её нервы сдали. Она готова была просто взорваться от обиды и негодования. Ну что за день такой? Слёзы сами собой вырвались наружу.

А он смеялся! Смахивал грязные струйки с лица и одежды и хохотал по-доброму во весь щербатый рот… И почему-то от этого Ольге стало настолько тепло и спокойно на душе, что она тоже стала улыбаться сквозь слёзы, смешавшиеся с грязной водой.

— Как же вы теперь домой пойдёте? — тихо спросила она, глядя на испачканное лицо Сергея, а потом неожиданно для себя самой добавила, — Пойдёмте ко мне, хотя бы умоетесь.