Немая и Туз - страница 5
И мучительно.
Отгоняя малодушное желание отправиться на кухню и съесть хотя бы краюшку черного хлеба, Сиэлла быстро прошла по каменной дорожке через сад, поднялась на крыльцо и… нос к носу столкнулась с отцом.
Прищуренные глаза и гневно раздувавшиеся ноздри не обещали ничего хорошего, и она решила, что лучшая защита – это нападение.
– Вот! – Она вытащила газету и помахала ею перед носом опешившего отца. – Третье убийство! Вы собираетесь выдать меня замуж в то время, когда по улицам Омирши бродит маньяк!
К сожалению, отец быстро пришел в себя. Он вырвал газету из ее рук и уставился на заголовок.
– При чем здесь Туз? – скривив губы, спросил он. Его тоже впечатлила статья, как бы он ни пытался это скрыть.
– При том, что я не собираюсь играть свадьбу в темное время! Я знала Динара Крейна…
– Ты была едва с ним знакома… – процедил отец. – Собираешься носить по нему траур?
– А может быть, и да! – беспомощно воскликнула Силь, понимая, что проиграла. С чего ей вообще пришло в голову приводить подобный аргумент? К сожалению, серийный убийца никак с ней не связан и она не может использовать его против нежеланной свадьбы.
Интересно, а если Тузом окажется Нейтан Тинклер? Сиэлла даже усмехнулась этой неожиданной мысли. Тогда уж отец точно не сможет ее ему продать. И как было бы приятно сказать: я же говорила, что он мне не подходит.
Увы, отец не дал ей всласть насладиться этими мыслями, сказав:
– Отправляйся в комнату и приведи себя в порядок. Твой будущий жених прислал записку. Он хочет посетить нас, обсудить кое-что. И я хочу, чтобы сегодня ты встречала его рядом со мной.
– Нет! – вскричала Сиэлла. – Папа, пожалуйста!
– Хватит, Силь, – непреклонно ответил отец. – Ты избежала уже двух встреч, притворяясь больной или уставшей. Сегодня ты с ним встретишься. И мне все равно, как ты себя чувствуешь.
С этими словами отец развернулся и пошел в гостиную, оставив Сиэллу одну.
Только сейчас она обнаружила, что все это время они разговаривали через порог.
А обернувшись, увидела, что Элдж стоит у ворот и на его лице застыло отчаяние.
Она горестно вздохнула и зашла в дом.
Ей хотелось умереть.
Больше никого не встретив, она добралась до своей комнаты и закрыла дверь на ключ.
Что же делать? Встречаться с Нейтаном ей не просто не хотелось – даже мимолетная мысль о нем бросала в дрожь.
Сев на кровать, она вытянула руки и стала бездумно разглядывать свои ладони. Разум будто покрылся слоем степной пыли, мысли текли медленно, вязко, словно сосновая смола.
Наверное, это от голода. Скорее всего, это именно так. Энергии почти не осталось, она истратила все на пробежку за газетой. Может быть, стоит прикинуться сумасшедшей?
Кажется, у нее это получится очень хорошо! Просто отпустить себя… наговорить Тинклеру странных вещей… он сам сбежит!
Или, может быть, попробовать договориться?
О чем? О чем она может с ним договориться? Ей нечего ему предложить взамен! Нечего! Убедить его в ненужности этого брака? Как? Он ее совсем не знает, а она… боится его.
Силь подумала, что вряд ли сможет нормально поговорить с будущим мужем.
А что она будет делать потом, когда… если они поженятся?
А что будет делать он?
При мысли о том, что эти глаза будут смотреть на нее всю оставшуюся жизнь, Сиэлле стало совсем плохо.
Так ничего и не придумав, она закрыла лицо руками, уткнулась лбом в колени и затихла. Хотелось расплакаться, но не получалось. Ничего не получалось. Даже думать.
Поэтому когда кто-то тихо подошел к ее комнате, она услышала. Кто-то не решался постучать, и как бы Сиэлла ни хотела, но это был не Элдж.
Она узнала это дыхание.
Оторвав руки от лица, она поднялась и подошла к двери.
– Что тебе нужно, Элис? – спросила она.
Мачеха переступила с ноги на ногу, Силь слышала это так ясно, будто между ними не было закрытой двери.
– Я… я попросила твоего отца не заставлять тебя встречаться с Нейтаном… сегодня. – А вот голос Элис звучал глухо.
На Сиэллу накатило странное безразличие.
– А завтра? – спросила она. – Или на собственную помолвку я тоже могу не приходить?
– Силь… открой, пожалуйста.
Пожав плечами, Сиэлла подчинилась. Элис стояла на пороге, а в ее глазах можно было прочесть искреннее сочувствие.