Немцы и калмыки 1942-1945 - страница 12
Из сказанного совсем нетрудно понять причины, которые подвигли калмыков к сотрудничеству с немцами.
Естественно, что калмыки ещё не имели чётких политических представлений, но как сказано в немецком документе, они в любом случае ожидали «восстановления своих национальных основ» под защитой Германского Рейха.
Если всего этого было ещё недостаточно, чтобы дружески встретить приход немцев, то была и другая причина, которая была вызвана неизбежной военной мерой советских властей: эвакуация сельского хозяйства на восток за Волгу и в Казахстан, прежде всего массовый угон скота.
Как того справедливо опасались партийные и правительственные круги Калмыкии, это имело бы для населения трагические последствия.
Когда немецкие войска в конце июля 1942 года быстро прорвались под Ростовом на юго-восток, поступили первые двусмысленные распоряжения об отгоне колхозного и совхозного скота «на летние выпасы» из угрожаемых районов, речь шла о Западном, Яшалтинском, Приютненском, Троицком, Сарпинском, Малодербетовском, Кетченеровском, Черноземельском и Юстинском улусах.
Через несколько дней, 31 июля и 2 августа 1942 года секретарь обкома ВКП(б) Лаврентьев и председатель Совнаркома Гаряев по причине приближения фронта подписали совместный приказ об эвакуации всего скота и сельхозтехники за Волгу. Органы пропаганды и агитации занялись в это же время разъяснением населению необходимости этих «обычных хозяйственных мероприятий» с целью предотвращения слухов и паники.
Советские власти были не совсем уверены в разумном исполнении этих мер, что проявилось и в том, что к отгону скота привлекались только надёжные и преданные Советской власти люди.
Для контроля за отгоном огромного количества скота в количестве около 2 млн голов были задействованы наряду с милицией и отрядами НКВД и функционеры из партийного и правительственного аппаратов, разбитые на маленькие группы и распределённые по всему направлению отгона.
В итоге, естественно, оказалось необходимым обеспечить эти группы оружием, сформировать особые спецкоманды по защите эвакуации, а командованию Юго-Восточного фронта был направлен запрос о выделении дополнительных войск.
Но откуда грозила опасность?
Немецкий 52-й армейский корпус, а точнее подвижная группа взвода разведки 111-й пехотной дивизии под командой капитана Голля, находившаяся в 180–250 км впереди фронта, 12 августа 1942 года неожиданно захватила Элисту, через несколько дней Улан Эрге, и вышла с целью разведки к посёлку Яшкуль-Чилгир. Но пока большая часть войск отсутствовала и достигнутые рубежи не были закреплены, армейский корпус был не готов к каким-либо действиям в Калмыцкой степи.
Исключением была боевая разведка 111-й пехотной дивизии по прорыву через недавно принятую в эксплуатацию стратегическую окружную железную дорогу Кизляр — Астрахань, последнюю к этому времени сухопутную дорогу Советов на Кавказ.
(Операция прошла успешно, дорога была взорвана на протяжении 200 метров, было уничтожено 10 локомотивов. Но повреждения были удивительно быстро устранены, так что уже 27.8.1942 года 16-я МПД получила приказ группы армий «Б» повторить операцию и повторно разрушила железнодорожные пути.)
Одна из боевых групп, действовавших по приказу 1-й танковой армии севернее Кумы, наткнулась 21 августа в степи на бескрайние стада скота и овец, перегонявшихся на восток.
По примерной оценке тут было минимум 10 000 коров и 100 000 овец.
В боевом донесении сказано, что пастухи сразу и «с явной радостью» подчинились приказу повернуть стада на запад.
Немецким войскам, как в этом случае, неоднократно приходилось поворачивать угоняемые стада.
Эвакуации препятствовали больше не столько немецкие части, сколько само калмыцкое население, которое не представляло своего существования без своих стад. Прежде всего в этом себя более чем успешно зарекомендовали антисоветские партизанские отряды, которые возникли ещё до прихода немцев в Калмыкию, и которые рассматривали препятствование угону скота как одну из своих главных задач.
Советские документы подтверждают, что именно эти партизаны («группы бандитов»), преграждали дорогу, угоняемым за Волгу колхозным и совхозным стадам, поворачивали их обратно и «отдавали их немцам».