Немного другая история - страница 12
— Милый, сразишься со мной? — улыбалась разгоряченная девушка, мокрая, но счастливая, оказавшаяся самым лучшим шпажником.
— Я? Ты же понимаешь, что я дерусь всяко лучше тебя? — немного обиделся он.
— О, не сомневаюсь, Пьер говорил тоже самое, — она подняла вверх шлем своего последнего соперника.
Дуэль закончилась проигрышем Белль, но чудовище ничуть не обрадовалось. Оно чувствовало, что девчонка ему поддалась. Вообще последнюю неделю она делала все, чтобы развеселить своего пленителя. Несмотря на свою угрюмость, она любила делать счастливыми других.
— А ты когда-нибудь любил? — внезапно спросила она, без капли смущения стягивая с себя верхнее платье.
— Любил? — переспросил монстр, но понял, что не сможет уйти от ответа, вздохнул, — у меня было много женщин. Когда мать умерла, мне было шестнадцать и до проклятья у меня было достаточно времени, чтобы насладиться любовными утехами, — усмехнулся он, явно вспоминая что-то приятное, Белль не стала уточнять, что это было.
— А если по настоящему? Ну, в плане, есть девушка о которой ты вспоминаешь?
Почему-то чудовищу вспомнилась Лу, но насколько оно знало, любить малолеток — антимарально, поэтому оно отрицательно покачало головой.
— А ты?
— Да… — как-то неуверенно сказала Белль наморщив лоб, будто силясь что-то вспомнить, — не помню, совсем не помню… Я знаю, что любила, очень сильно… Но не помню…
— Это как?
— Понимаешь, сейчас будет ужасно звучать… Даже не так, сейчас ты наверняка поймешь, что я больная…
— Ты ходишь перед мужчиной в нижнем белье, куда уж хуже? — Хохотнул он.
— Ой все, котик, с огнем играешь! — фыркнула она и швырнула в гиганта свое смятое платье, — так вот, у меня бывают жуткие головокружения, я в них будто прошлое вижу, но прошлое мешается с вымыслом, а что-то напротив заменяется и уходит навсегда… Я просто не всегда знаю, что правда, а что — нет…
Белль замолкла. И потупилась, будто сказала, что-то постыдное и смешное, но чудовище смотрело на нее абсолютно другими глазами. Хозяин больше не видел в ней глупой простолюдинки, он видел страдающую душу, в очередной раз он увидел в ней что-то родное. И снова он сделал то, чего не мог объяснить: он опять обнял ее.
— Спасибо, милый, я те… — и ее слова утонули в его шерсти…
Алый закат окрасил помещение. Они были одни и им было хорошо. Двое, не умеющих доверять, открываться, верить. Сейчас были раскрыты, не боясь прошлого и будущего. Чуда не вышло, а монстру было все равно, ведь он был счастлив.
========== Так все и было ==========
Луизе де Ланкаст только исполнилось десять. Она все еще носила золотистые детские кудри, не потемневшие и не утратившие своего ангельского вида. Ее голубоватые глаза еще не подернул сероватый налет опыта и страданий. Луиза де Ланкаст еще жила в полной семье, еще пользовалась этикетом, еще любила очаровывать публику своей невинной красотой.
Тем летом Луиза и вся ее семья возвращались домой. Тем летом она искренне любила брата, тем летом она впервые поняла, что Адам - самый замечательный юноша из всех.
Это было последнее счастливое лето леди Лу.
- Мама, - она в последний раз произнесла “мама”, обращаясь к мадам де Ланкаст, - ведь Адам хороший человек? Ведь я буду счастлива, когда мы поженимся? Мне его так жалко, у него же кроме нас совсем никого.
Мадам де Ланкаст ласково улыбнулась:
- Конечно, Лу, он любит тебя, может пока не понимает этого, но у вас такая близкая связь.
- Матушка, что же вы дурите ей голову? - возмутился старший брат Лу, и крепко обнял ее, - как шестнадцатилетний принц может “любить” эту маленькую дуреху?
Лу надула губки и пихнула обнимавшего ее. Даже сейчас, когда прошло десять лет, Луиза бы припомнила нежно-голубое платье и белоснежную ленту, сдерживающую ее кудряшки. Почему-то именно белоснежная лента осталась четкой в истории того дня.
- Эди! Ты такой… Такой… - она не нашла слов, не успела их найти.
Экипаж дернуло. Что-то затрещало. Мир опрокинулся. Крики резанули уши. Все исчезло.
Через три дня в зимний дворец Адама пришло известие о том, что экипаж, в котором путешествовала его юная невеста потерпел крушение, что маленькая Лу лишилась способности ходить, что скорее всего уже и не оправится от этого недуга.