Немного сумасшедшая - страница 19

— Да, — снова произнес Дрю, зная, что это все, что он мог сказать.

挂念

8 июня

Она стояла передо мной, слегка пружинясь на босых ногах. Подогнула пальцы, чтобы защитить стопы от перегретого крыльца. Волосы были убраны назад, губы были гладкие и влажные от привычки, которую я узнал позже, постоянно и бессознательно их облизывать. Она протянула мне блюдо — пирог, из которого засочился густой пурпурный сок, а из-под решетки выглядывали желтые фрукты. Я посмотрел ей прямо в глаза, не веря собственным. Все это зрелище было для меня. Пирог, конечно, но кроме него — переход ее щечек от розового, взволнованного к румяному, удивленному.

Я понял в одно мгновение, что она чувствовала, потому что ее выражение идеально отражало неистовые удары сердца в моей груди.

Удивление.

Трепет.

Резкий всплеск желания и жажды.

Я видел все это в ее румянце, сдержанной улыбке, глазах. Она выглядела немного безумной, за этой маской внутри она вся вспыхивала.

— Это для меня? — спросил я, ощутив, как все мое тело склонялось к ней.

Она снова облизнула губы и улыбнулась, кивая. Когда она улыбалась, ее глаза превращались в маленькие полумесяцы.

Я подумал, что она была самым милым и прекрасным созданием, которое я когда-либо видел.

挂念

Глава 7

17 июля – 15 августа

Дрю всегда ощущал, что нигде особенно не приспосабливался, не считая командировок. И, хотя местным жителям часто требовалось несколько дней, чтобы привыкнуть к нему — может, потому что он был белым человеком в малоразвитых районах, или из-за его татуировок и пирсинга, или потому что он просто не вписывался в рамки их культурных норм — его никогда не отвергали или недолюбливали.

Как только жители Ченгхуакун преодолели свои первоначальные сомнения, они сразу впустили его в свои дома и сердца безо всяких притязаний и ожиданий. Хотя многие все еще не понимали, почему они не могут употреблять плоды своих трудов и пить местную воду, даже кипяченую, они предлагали Дрю все, что у них было, когда он приходил к ним.

Всего двадцать семь людей осталось в деревне, которая еще пять лет назад была родным домом для более семидесяти взрослых и множества детей. Самому младшему жителю было двадцать пять.  Это была девушка, которая ухаживала за больным отцом. Она не была больна, по крайней мере, пока. Из оставшихся жителей семнадцать, несомненно. умирали, еще пятеро были больны, но еще способны заботиться о близких, и последних пятерых болезнь еще не затронула. Большинство здоровых жителей уехали из деревни в течение последних нескольких лет, когда правительство предложило небольшому населению Ченгхуакун переехать в город и отыскать работу на заводе, пока решали вопрос с загрязнением реки. Другими словами, на неопределенный срок.

Оставшиеся ежегодно получали 4000 юаней на жилищные вопросы и пособие на питание, но мало кто, если вообще таковые были, понимал, что делать с этими деньгами. Дома остались обветшалыми и скособоченными, а из-за большого расстояния до Ланьчжоу всю еду все так же получали за счет местного урожая или торговли скотом с близлежащими деревнями. Кроме условно непреодолимого расстояния до города и доступности безопасной еды, до недавних пор было ясно, что жители не хотели верить, что урожаи и скот, выращенные их собственными руками, отравляли их. Протеин в их питании был скуден; стада скота кормились еще хуже, чем их содержатели. Поэтому фермерское население было слабым, стойким ко всяким переменам, и жило рядом с ужасно загрязненным водным источником. Риск был неизбежен, даже при соблюдении всех мер предосторожности.

Дрю подозревал, что заражение тяжелой болезнью было для него лишь вопросом времени. Здесь была другая флора, то, что в его экосистеме не встречалось. Больше всего его беспокоило, сможет ли он исключать из рациона их продукты и воздерживаться от использования местной воды во время ежедневных процедур. Независимо от осторожности находиться здесь и избегать контакта с зараженной водой казалось почти невозможным.

挂念

16 августа

Однажды Нора спрашивала о его обязательствах, но, пожалуй, ее бы удивило, что на командировках весь мир Дрю был создан из рутины. Каждое утро он приветствовал каждую семью и обеспечивал необходимый уход и лечение. Писал Норе краткие записки перед тем, как повторить обход, чтобы убедиться, что каждый человек пил воду из нужной бутыли и употреблял еду из тар, предоставленных организацией, а не собственные припасы. У него неизменно каждый день по многу раз состоялся один и тот же разговор на ломаном мандаринском наречии, и он знал, что на следующий день его ожидают те же скептицизм и беспокойство.