NEMO: Полночный рыцарь - страница 14

В моей голове возник образ женщины. Очень красивой. Я чувствовал нежность и любовь – вопреки тому, что, по логике, должен был ненавидеть эту бессердечную, циничную тварь. Даже злость прошла.

Мозг спродуцировал воспоминание: женщина подходит ко мне. Я лежу на столе совершенно беспомощный: не могу двигать ни руками, ни ногами.

- Я спасу тебя, - говорит красавица, ласково касаясь моего лица. Рука у неё тёплая и мягкая. – Помогу тебе выжить, сынок. Не бойся.

Я понимаю, что родился с очень слабыми мышцами. Поэтому и не могу двигаться. Мне нужно делать уколы, проходить физиотерапию. В соседней комнате ждёт массажистка. Она приходит через день.

Я знаю всё это, потому что женщина – мать Виллафрида Герстера. Это его симбиотический цифровой образ подкинул мне ассоциацию. И та, что говорит со мною при помощи Зова, тоже его мать. Теперь её голос кажется мне знакомым. Очевидно, Герстер-старший использовал образ супруги при создании матери героя игры.

Женщина отходит от стола и садится за белый рояль с золотыми ножками. На фоне – большое окно, за которым ветер раскачивает тополя, похожие на огромные, поставленные вертикально веники.

Звучит мелодия. Она кажется знакомой.

«Гибель богов» Вагнера, - подсказывает мне Виллафрид. – «Сойди на землю, о герой мой!». Зигфрид прощается с Брунгильдой и готовится к новым подвигам.

Воспоминание закончилось – словно видеоролик ушёл в чёрное.

- Ты – клон моего сына, - объяснила мать. – Все вы, подопытные, его клоны. Сам он погиб сорок лет назад. Смерть каждого из вас ранила моё сердце.

- Очень мило, - ответил я, не скрывая сарказма. – Вечный траур, да? На сочувствие особо не рассчитывай.

Раздражение вернулось.

- Направляйся в Базарный Квартал, найди Сергея Теплова.

«Ладно, - решил я, - раз мама так настойчива». Видимо, без этого мне было дальше в игре не продвинуться. Открыв карту города, я выбрал нужное место.

Маршрут принят.

Навигатор проложил путь, полупрозрачные стрелки указывали, куда сворачивать. Не заблудишься.

Поначалу городской пейзаж представлял собой заброшенные развалины. Даже не знаю, откуда брались пешеходы, пусть и редкие. Я бы не отважился здесь жить ни под каким предлогом.

Когда броневик проезжал через площадь, заваленную смятыми ржавыми остовами автобусов, мне показалось, что из груды металлолома приподнялось нечто тёмное, бесформенное и проследило за тачкой. Жуть!

По правде говоря, руины мегаполиса напомнили мне детство. В моём городе тоже были подобные районы. Их назначили на снос, но то ли руки не дошли, то ли бюджетных средств не хватило. Так они и стояли – обнесённые сетями, в которых мы, мальчишки, понаделали множество дыр, через которые лазали играть. Это было опасно. В подобных местах обитали наркоманы, бродяги, сбежавшие из дома озлобленные подростки и люди, потерявшие память. Встречались, конечно, и мелкие уголовники, но те там не жили, а захаживали потусоваться. Например, отметелить какого-нибудь бомжа. Мы не раз становились свидетелями подобных расправ. Иногда было непонятно, оставался ли человек жив после избиения. А однажды гопники облили пьянчужку бензином и подожгли. Он пробежал всего четыре шага под весёлое улюлюканье, а затем упал и через несколько секунд замер, перестав походить на человека - словно превратился в кучу грязного, полыхающего тряпья. Наверное, именно в тот миг, ещё будучи подростком, я осознал, какая тонкая грань отделяет живое от мёртвого, а хищника от жертвы. Я испугался не произошедшей на моих глазах трагедии, а мысли, что подобное может случиться и со мной. Нет, не просто испугался - ужаснулся. И понял, что приложу все усилия, чтобы избежать такой участи.

В другой раз мы с приятелями наткнулись на труп в подвале заброшки. Причин, почему человека убили в подобном месте, существовало множество – мы не задумывались над ними. Суть в том, что он лежал с перерезанным горлом на спине и таращился на нас из темноты белёсыми глазами – радужки успели побледнеть, так что зенки казались бельмами. Мертвец был голый, его тело и пол вокруг головы покрывала корка крови. Пахло… Трудно описать вонь, царившую в том подвале. Если по-простому, то несло, как из мешка с подгнившим мясом. Мы убежали, когда увидели труп, но затем посовещались и вернулись. Просто чтобы рассмотреть его получше. Детское любопытство, что с него взять? Говорят, смерть влечёт человека почти так же, как любовь - недаром ещё Фрейд выделял не только либидо, но и мортидо. Вот только последнее пугает, заставляя искать способ обмануть смерть - например, увековечить своё имя в потомках или великих деяниях, славе. Помните Ахиллеса? Кажется, "Илиаду" до сих пор проходят в школе. Я плохо помню сюжет, но этого мужика не забыл. Ему боги предложили выбор: прожить долгую жизнь в безвестности или погибнуть молодым, но остаться в мифах великим героем. Чувак предпочёл второе. Для него безвестность была хуже смерти. В славе же он обрёл бессмертие.