Немойгик - страница 7
И немного о том, почему вечный страх.
У нас были животные: кролики, свиньи, коровы, куры, утки, козы…
И в детстве я поняла лишь то, что они могут доставлять боль. Когда мне было два годика, я сидела около кроличьей клетки и смотрела на её обитателя. Я давала кролику что-то. И он ударил зубами по моим пальчикам. И до сих пор у меня большой шрам на мезинчике левой руки.
Родители управлялись и я стояла в базу и смотрела на них. Ко мне начала подходить корова. Она подбежала и её рог пронёсся в паре сантиметров от моего живота. Она прибила меня к стене. И, о, слава случаю: если бы корова ударила на несколько сантиметров в бок, меня бы здесь не было… Она пробила бы мне живот. Родители не сразу меня заметили. Я не кричала и не плакала, а просто взяла её за рога и смотрела. Папа подбежал и отвёл её. А с тех пор иллюзия бесстрашности начала рушиться…
У нас всегда были собаки. Папа очень любил их. Да и я к ним не была равнодушна.
Сначала у нас были грейхаунды. Это высокие стройные охотничьи собаки с тонкими фигурами. Когда-то папа хотел их разводить для охоты. Но время, точнее его отсутствие, не позволяло этим заниматься. Некогда у нас их было много, штук пять. Но потом часть собак умерла. И остались только Алмаз, Самира и ещё один пёс, сын Самиры, я забыла его имя.
Они жили у вольере. И, как я помню, на всех собак еды тогда не хватало, из-за чего они часто дрались. Когда мы переехали в хату, собак стали держать на цепи. Папа никогда не отпускал их и не гулял с ними. И я считала такое поведение безответственным. Мне было жалко животным. Потом их не стало…
Несколько раз родители покупали немецких овчарок. Лучше всего я помню черную овчарку по имени Грета. Это была самая позитивная и милая собака, которую я когда-либо видела. Она гуляла у нас по двору. Когда кто-то заходил к калитку, она прыгала на него и облизывала – вот так она была рада видеть хозяев.
Но однажды она не пришла. Мы начали искать её. Она лежала под заборчиком около скважины. Ей было плохо. На следующий день её повезли к ветеринару. Назначили капельницы. Но человек, которому поручено было их ставить, не поверил, что нужна такая маленькая доза. И в итоге собака просто задохнулась от человеческой глупости и нежелания верить.
Родители знали, почему она умерла. Но нам врали. Они говорили то ли то, что эту собаку отравили, то ли то, что она заразилась чем-то от дворняги. Но факт в том, что пытались внушить ненависть к чему-то. Вот и всё. А это низко. И как хорошо, что я это понимаю…
Потом появилась Кора. Мама привезла её на мопеде из другого города. Тогда это был маленький пузатый фокстерьер с пушистым телом и малюсенькими тёплыми лапками. Когда мама привезла её, мама сразу же уехала на работу. А малышка начала плакать. Я сидела около неё и успокаивала. Я прижалась к ней, чтобы она не замерзла. И ей стало комфортно. И она уснула возле моих колен…
Чуть позже появился Хан. Это был метис немецкой овчарки с какой-то дворнягой. Но от этого я не любила его меньше. Это был прекрасный пёс. Сейчас вспоминаю всё это и думаю, насколько же разные характеры у собак. Очень разные. И это удивительно круто.
Через месяц купили Суру. Тоже немецкую овчарку. Чистопородную, с хорошей родословной. Когда Сура была щенком, мы её не замечали. Она никогда не игралась с нами. Она всегда была в стороне, наблюдала. И она никогда не издевалась над кошками. Я вообще не помню её из детства. И родители тоже не обращали на неё особого внимания. Это была особенная собака. И я сравниваю её с собой, как бы странно это ни звучало. И это единственная собака, которая до сих пор жива. Может, есть что-то верное в её философии…
И у меня есть две вечные любви – хомяки и козы. Я серьёзно. Эти животные особенные для меня. И я сравниваю себя с хомяком.
В детстве у меня было несколько пушистых грызунов. Я не помню особого взаимодействия с ними. Помню, как мы их в спичечных коробках хоронили и всё…
Когда мне было года три, у нас впервые появились козы. Козу с двумя козлятами забрали с фермы. Они были коричневые, со светлыми полосками на спине и небольшими рогами. У нас было две Аси, Роза, Лилия, Раф… Но история начинается позже.