Ненаглядная красота - страница 16
Что тут делать? Без еды далеко не уйдёшь!
Поговорили, поспорили и повернули домой печку пролёживать.
Вот и Ванюшка-дурачок стал собираться счастья искать.
Дала ему мать на дорогу чёрных корок и фляжку воды, за порог проводила.
Шёл-шёл Ванюшка, повстречал убогого старичка.
— Подай, молодец, убогому.
— Я бы тебе, дедушка, и всё отдал, да мне совестно тебя горелой коркой потчевать.
— Ничего, дитятко, с добрым словом и чёрная корка сдобой пахнет.
Ну, сели, мешок развязали.
Глянул Ванюшка: что за чудо, что за диво! Вместо чёрных корок белые пироги, мясо, птица жареная, в туеске белое вино.
Ну, закусили, выпили.
Убогий старичок и спрашивает:
— Куда, Ванюшка, идёшь?
— Да царь обещал дать свою дочку за того, кто сделает летучий корабль.
— Разве ты можешь сделать такой корабль?
— Нет, не сумею!
— Так зачем же ты идёшь?
— А свет не без добрых людей, может, кто и научит.
— Ну раз так, — я научу. Ступай в лес, подойди к первому дереву, ударь в дерево топором, а сам упади наземь ничком и жди. Если увидишь готовый корабль, садись в него, лети во дворец, да по дороге забирай каждого встречного.
Ванюшка поблагодарил старика, распрощался с ним и пошёл к лесу. Подошёл к первому дереву, тюкнул по нему топором, упал на землю ничком и заснул.
К вечеру проснулся Ванюшка и видит: стоит на земле готовый корабль.
Не стал Ванюшка долго раздумывать, сел в корабль…
Как сорвётся корабль, как полетит по воздуху — только сосны и ели макушки гнут.
Летел-летел Ванюшка, глядь — лежит внизу на дороге человек, ухом к сырой земле припал.
— Здравствуй, дяденька!
— Здравствуй, Ванюшка!
— Что ты делаешь?
— Слушаю, как за морем птицы поют.
— Садись со мной на корабль.
— Ну, давай!
И полетели они вдвоём дальше.
Летели-летели, глядь — идёт человек на одной ноге, а другая к уху привязана.
— Здравствуй, дяденька! Что ты на одной ноге скачешь?
— Да коли б я другую отвязал, так за один бы шаг весь свет перешагнул.
— Садись с нами!
Тот сел, и опять полетели. Летели-летели, глядь — стоит человек с ружьём, прицеливается, а во что — неведомо.
— Здравствуй, дяденька! Куда ты метишь? Ни одной птицы не видно.
— Как же! Стану я близко стрелять!.. Мне бы зверя или птицу вёрст за тысячу отсюда. Это по мне стрельба.
— Садись же с нами! Будь за товарища!
Сел и этот, полетели они дальше.
Летели-летели, глядь — несёт человек за спиной полный мешок хлеба.
— Здравствуй, дяденька! Куда идёшь?
— Иду добывать хлеба на обед.
— Да у тебя и так полный мешок.
— Что ты?! Для меня этого хлеба на один глоток.
— Э! Да ты лихой объедало, садись с нами.
Объедало сел на корабль, и полетели дальше.
Летели-летели, глядь — ходит человек вокруг озера и слёзы льёт.
— Эй, дяденька, что ищешь, что слёзы льёшь?
— Пить хочется, а воды не найду.
— Да перед тобой целое озеро, что же ты не пьёшь?
— Э-ка! Этой воды и на один глоток мне не станет.
— Ну, ты опивало лихой! Садись с нами!
Только хотели дальше лететь, вдруг видят — идёт человек, несёт сноп соломы.
— Здравствуй, дяденька, куда солому несёшь?
— В село.
— Разве в селе-то соломы нет?
— Да это такая солома, что в жару разбросаешь её, холодно сделается, снег да мороз.
— Вот это так! Лезь и ты, Мороз-Трескун, на корабль.
Ну, ночью стали спать укладываться, вдруг видят — ещё человек бредёт. Идёт в лес, а за плечами вязанка дров.
— Здорово, дяденька! Зачем в лес дрова несёшь?
— Да это не простые дрова.
— А какие же?
— Да такие: коли разбросать их, сразу целое войско явится.
— Вот это здорово! Иди к нам в товарищи.
— А что ж! С людьми веселей.
Ну, посидели, поужинали; вдруг шум, грохот, — идёт человек невелик, гору с ладони на ладонь перебрасывает.
— Здорово, Силач! Иди к нам пировать да спать!
— Ну что ж! Мне и то одному скучно стало!
Ночь переночевали, утром сели на корабль, полетели прямо к царскому дворцу. Царь на ту пору за обедом сидел, увидал в окно летучий корабль, удивился и послал своего слугу спросить, кто на том корабле прилетел.
Слуга подошёл к кораблю, видит, что на нём всё мужики, не стал и спрашивать, воротился назад и донёс царю, что на корабле нет ни царевича, ни королевича, а всё чёрные люди, простые мужики.
Запечалился царь, призадумался, как бы от зятя-мужика избавиться. Думал, думал, вот и придумал: «Стану задавать ему разные трудные задачи».