Ненасилие как мировоззрение и образ жизни - страница 11
.
Отдельно стоит вопрос о мучениках-воинах. Больше всего солдат и офицеров претерпели мученичество и смерть за Христа в середине III в. «Очевидно, большинство из них скорее пошли против принятой в армии политики веротерпимости, нежели отказались участвовать в битвах и убивать. Основной причиной их мученичества явно стал отказ от идолопоклонства. Это особенно знаменательно потому, что в более позднюю эпоху, времена константиновского мира, папа Дамас, святые епископы Амвросий и Августин, а также поэт Пруденций, говоря об их мученичестве, подчеркивали именно аспекты ненасилия...»>27. Л.Свифт подчеркивает, что, по крайней мере до конца II в., нет данных о том, чтобы кто-то отказывался от службы в армии по религиозным убеждениям>28. Случаи насильственного призыва на военную службу до IV в. отсутствуют в источниках. Вероятно, каждый, кто имел сомнения относительно участия в войне, мог легко избежать службы в армии>29.
Христианская точка зрения не сводится просто к пацифизму. В Священном Писании достаточно мест, где нет никакого осуждения войны и военной службы. Даже те авторы, которые выступают как пацифисты, вполне одобряют войны Ветхого Завета>30.
* * *
Отношение раннехристианских писателей к проблеме насилия трудно объяснить, если не принять во внимание те новые идеи, которые принесло с собой христианство как мировая религия. Их можно сформулировать так: Бог-любовь, богоподобие человека и Царство Божие>31.
«Бог, который воспринимался античностью, как человекоподобное существо, которое для языческих религий был безличным всем, а для буддизма — ничем, в христианстве становится любовью, дающей человеку познание, свободу, силу и спасение»>32. Познание заключалось в том, что приобщиться к Богу невозможно, если ты не любишь «брата своего». Эта истина давала человеку критерий для того, чтобы различать добро и зло и свободу выбирать между ними. Соединяясь с Богом в молитвах и таинствах, христианин получал силу побеждать не только грех, но и саму смерть>33.
В учение о Боговоплощении содержалась идея абсолютной ценности человека. «Христианство научило людей любить и ценить в человеке не его атрибуты, не его достоинства, а его существенное ядро, его душу, вне зависимости от того, замечательна ли эта душа какими-нибудь талантами...»>34. Человек становится величайшей святыней, и поэтому каждый грех (а грех всегда направлен и против себя самого, и против других людей) — «это глубокая царапина на прекрасной картине, безобразная морщина на ангельском лице»>35. В то же время величие человека основано на его связи с Богом, оно заключается в призвании человечества быть «детьми Божьими», друзьями Его.
Прилагая внутренние усилия и опираясь на помощь свыше, человек может стать причастником Царства Божьего, которое вечно существует в Боге и постепенно нарождается в мире. Причем процесс этот охватывает все сотворенное.
Связь этих идей с позицией ранних христианских писателей и Отцов Церкви очевидна. Любовь к врагу была бы невозможна, если бы она не соответствовала сути Самого Бога и если бы Он не давал человеку сил следовать этим путем. Но любить врага немыслимо, если его личность не столь же драгоценна, уникальна в глазах Бога, как и личность оскорбленного. Причем это трепетное отношение к врагу мало должно зависеть от его нынешнего нравственного состояния. Только тогда возможна та жертвенная позиция, о которой Иисус Христос говорит в Евангелии. Лишь она содержит в себе возможность подлинного примирения. Следуя этим принципам, которые в то же время суть законы Царства Божьего, христианин подготавливает свою душу к «жизни будущего века». И в этом для него заключается величайшая надежда и радость даже среди страданий временной жизни.
Характеризуя отношение Отцов Церкви к войне и военному насилию, приходится констатировать, что его необходимо рассматривать в контексте более широкой темы «отношения к государству и государственному насилию». Ни Христос, ни апостолы не призывали к разрушению государства. С самого начала государство рассматривалось как созидательная сила, которая не дает злу принимать крайние формы и тем самым удерживает слабых от соблазнов.