Ненастье - страница 7

— Батюшки! — удивилась она, увидев в руке Слёзушкина облепленную грязью галошу. — Чо эт с вами приключилось?

— Да вот, — пролепетал тот, ища глазами, куда пристроить грязную галошу, — увяз, а он возьми да и останься в грязи. Теперь и сапог грязный.

— Да уж, — посочувствовала Стеша, — свинячьи перины-то на улице по самые колени. А ну-ка, давайте сюда. — И, бросив тряпку в лохань, выдернула у Слёзушкина брезгливо удерживаемую галошу.

— Да что вы! — испуганно выпалил тот. — Не надо, я сам!..

— Да ладно уж, чево там, — и, ловко ополоснув галошу, поставила её у порога.

— Неловко мне как-то, — забормотал Слёзушкин, — вроде дело-то это как не ваше… да и…

А Стеша, отжав тряпку, быстро склонилась и в два счёта обтёрла ему сапог. Слёзушкин сконфузился окончательно.

— Послушайте! — запоздало дрыгнул он ногой. — Лишнее это… вы меня ставите в крайне неловкое положение… право…

Стеша улыбнулась. Видно было, что ухаживать и смущать доктора ей доставляет удовольствие.

— Ну вот, теперь порядок. Проходите, разболокайтесь.

Стянув вторую галошу, Слёзушкин спешно шмыгнул в кабинет.

С улицы послышался щелчок выстрела, потом второй, третий, и началась беспорядочная стрельба.

Стеша, едва не опрокинув лохань, испуганно присела и, зашептав молитву, стала мелко креститься. Слёзушкин, быстро шагнув в угол, тоже сел.

— Уйдите от окон! — прошептал он Стеше. — А то ненароком ранят или того хуже.

Стеша на кукорачках отползла в угол у дверей. За окном к выстрелам присоединились топот копыт, конское ржание и хлёсткий мужской мат. Слёзушкин с тревогой смотрел на дверь. Ему казалось, что вот-вот она распахнётся и ворвутся бандиты. Но нет, топот, выстрелы, мат стали удаляться и, наконец, стихли. Остался только лёгкий шелест дождя.

«Слава Богу, — подумал Слёзушкин, переводя дыхание. — Пронесло». Но вставать из угла всё-таки ещё долго не решался. Глядя на него, и Стеша сидела замерев. Потом он поднялся и украдкой выглянул в окно: на той части улицы, которая просматривалась из окна, было безлюдно, и хозяйничал только дождь. Внимательно осмотрев улицу и дома, Слёзушкин отошёл на середину кабинета.

— М-м-да, — многозначительно произнёс он. — Вот оно как сказывается безвластие-то. Средь бела дня бандиты налетели. Никого не боятся. Не дай Бог еще убили кого-нибудь.

Стеша осторожно, косясь на окна, тоже покинула своё убежище.

— Семён Поликарпыч, — взмолилась она, — побегу я домой, ага!? Детишки там у меня одни, кабы оглоеды окаянные не выскочили под стрельбу.

— Да, да, конечно, — отрешённо пробормотал Слёзушкин. — Ступай… Приёма сегодня, я думаю, не будет.

Получив разрешение, Стеша в мгновение ока собралась и убежала. Слёзушкин, в задумчивости потеребливая пуговицу сюртука и опасливо поглядывая на дверь, несколько раз прошёлся по кабинету от стены к стене. Кое-какие половицы возмущённо скрипнули. Взгляд Слёзушкина наткнулся на галоши. Вид у них был странный: один помытый, второй в грязи. Помыв галошу и убрав в угол оставленную Стешей посередине кабинета лохань, он прошёл к печи. Дрова уже прогорели. Распростёртые над плитой ладони ловили тепло, но оно почему-то не радовало.

Пройдя к столу, он сел и принялся листать журнал. Но вскоре понял, что сосредоточиться на работе не получится, и отложил его в сторону.

«Может, переехать в деревню? — подумал он. — Или нет, лучше в село, в нём пациентов будет побольше. Там-то спокойней, чем здесь. И, наверное, посытнее, цены пониже… Выбрать село, где нет доктора, купить избушку небольшую, в две комнаты, чтоб легче протапливать, и практиковать… Там-то, думаю, сейчас выгодней, чем здесь, в городе… оно, конечно, деньгами там мало кто будет платить, большей частью будут с хозяйства отдавать. Но это даже и лучше: всегда при свежих харчах… А здесь ни денег, и на стол скоро один самовар будешь ставить…»

Размышления Слёзушкина прервала вновь начавшаяся пальба, он, как в первый раз, снова юркнул в угол.

Где-то громыхнул взрыв.

Пожалел Слёзушкин, сильно пожалел, что не додумался вместе со Стешей убежать домой. Теперь вот сиди и жди, чем всё это обернётся.

В этот раз стрельба велась долго и вперемежку с взрывами. Бухало так, что стёкла в окнах позвякивали. Когда бой подходил близко к лечебнице, Слёзушкин закрывал глаза и затыкал пальцами уши. По-детски, конечно, но что поделать, получалось это непроизвольно. Один раз он даже почувствовал спиной, как в стену впилась пуля. У него аж дыхание перехватило. Сердце от испуга забилось так, как будто хотело вырваться и убежать куда-нибудь подальше, скрыться от этого кошмара.