Ненависть и любовь - страница 28

Перехватив руку Стеллы, он, несмотря на яростное сопротивление, прижал ее к себе.

— Отпусти меня, — прошипела она.

— Нет. — С удивительной легкостью Карлос поднял ее и, спустившись по ступенькам, швырнул на огромную софу. — Я не отпущу тебя. — И его губы яростно прижались к ее губам.

Поцелуй Карлоса был полон дикого, неистового желания. Стелла чувствовала это каждым нервным окончанием своего тела и неосознанно ответила на эту вспышку страсти.

Отстранившись, Карлос с чисто мужским самодовольством взглянул на лихорадочно дышащую Стеллу.

— Ничего не изменилось, ты по-прежнему желаешь меня, — удовлетворенно заявил он. — А я, даже зная, что ты собой представляешь, хочу тебя. Для того чтобы убрать с дороги Рамфорда, пришлось его купить. Мне не к чему мужчины подле тебя... кроме меня, разумеется.

— Но зачем тебе это? — Она попыталась вырваться, но оказалась лишь сильнее прижатой к нему.

— Мне казалось, что я все объяснил. Но если ты настаиваешь... — Удерживая ее одной рукой за талию, другой приподняв ей голову, Карлос начал насмешливым тоном: — Я тебя знаю, дорогая. Стоит упустить тебя из виду, как ты уговоришь какого-нибудь богатого старичка дать тебе денег на уплату долга. Рамфорд подвернулся мне вовремя. Теперь я владею большой частью вашего предприятия и могу предотвратить подобный ход событий. Не существует женщины, способной обмануть меня дважды, — заявил он.

Ошеломленная быстротой, с которой Карлос взял над ней верх, задыхающаяся и испуганная его близостью, Стелла потеряла всякую способность к сопротивлению. Она лишь попыталась отмести последнее из его обвинений.

— Нет. Я вовсе не хотела...

Но ей не представилось такой возможности.

— Довольно лжи! — оборвал ее Карлос и опять поцеловал.

Он не желал ничего слушать, а если бы и выслушал, то ничему бы не поверил: слишком весомы были доказательства ее вины. Вместо этого его язык уже проник между ее губ.

Стелла пыталась сопротивляться, действительно пыталась... Но, не выдержав, с хриплым стоном, свидетельствующим о капитуляции, прекратила борьбу и, обняв Карлоса за шею, ответила на поцелуй.

Все внешние обстоятельства, равно как и время, больше не имели никакого значения. Существовал лишь волшебный мир чувственных наслаждений, дать которые ей способен был лишь Карлос. Приподняв Стеллу, он приспустил верх ее платья и, уткнувшись лицом в нежную плоть груди, отыскал губами отвердевший сосок.

Спустя три долгих месяца все физические желания, с которыми она так отчаянно боролась, разом заявили о себе. Запустив пальцы в шелковистые волосы Карлоса, Стелла прижалась к нему еще крепче, мечтая, чтобы так продолжалось вечно.

— Ты моя... — хрипло прошептал он, — до тех пор, пока будешь мне нужна.

Слегка отстранившись, Карлос начал срывать с себя рубашку.

Прохладный воздух несколько отрезвил полуобнаженную Стеллу. То, что должно было сейчас случиться, внезапно показалось ей невозможным.

— Нет, — простонала она, сама не понимая, против чего именно протестует.

Выругавшись, Карлос бросил на нее сердитый взгляд.

— Нет? Ты сказала «нет»? — Он замер в неподвижности.

— Сказала. — Внезапно Стеллу испугал этот нависший над ней полуголый мужчина.

Грубо отшвырнув ее от себя, Карлос вскочил на ноги.

— Ты очень чувственная женщина. Когда я касаюсь тебя, твое тело дрожит, глаза сияют... Но, видно, ты просто не можешь не играть. Так вот, когда ты со мной, забудь об этом. Никогда в жизни я не принуждал женщин силой и не собираюсь начинать сейчас. Но и притворщиц не выношу. Шлюха!

При всем старании Карлос не мог обидеть ее сильнее!

Словно наяву она увидела, как другой мужчина, не менее жестокий, чем этот, называет ее тем же словом и взгляды всех присутствующих в зале суда устремляются на нее.

Тряхнув головой, Стелла отогнала болезненное видение и с ужасом уставилась на Карлоса. Он считает ее притворщицей, воровкой и шлюхой, так почему же предательское тело настолько реагирует на человека, выражающего к ней явное презрение? Она разрывалась между эмоциями и доводами разума, крайне стыдясь того, что не может противостоять его откровенному сексуальному напору, даже понимая, что Карлос не питает к ней ни любви, ни уважения.