Ненавистная фрау - страница 48

Никакой реакции.

— Речь шла о вашей дочери? О Мари?

Кофейная чашка раскололась в пальцах Керстнера на две части. Из образовавшейся раны сочилась кровь и капала на стол, но доктор, казалось, не замечал, что поранился. На его лице опять появилось это страдальческое выражение, взгляд угас, и Боденштайн понял, что своим предположением попал точно в цель. Изабель за пару часов до своей смерти поехала к мужу, чтобы что-то сообщить ему о ребенке. Возможно, что-то страшное, как минимум что-то такое, что полностью выбило мужчину из колеи.

— Вы поранились, — сказал Боденштайн, и только сейчас Керстнер, похоже, вообще заметил травму. Он поднес руку ко рту и зажал рану губами.

В дверь постучали, и в комнату вошла мопсообразная помощница ветеринара Сильвия Вагнер. Она не обратила на Боденштайна никакого внимания.

— Миха, звонит фрау Риттер, он хотела узнать…

— Я ей перезвоню, — оборвал ее Керстнер и посмотрел невидящим взглядом на кровь, которая стекала по ладони на поверхность стола, быстро образуя лужицу.

— Бог мой! — воскликнула Сильвия, увидев это, и крикнула кому-то, повернувшись к дверям: — Миха перезвонит!

Затем она исчезла и через минуту появилась в сопровождении Риттендорфа и Анны Лены Дёринг. Боденштайн решил, что дальше нет смысла задавать вопросы.

— Это нужно зашить, — кивнул он Риттендорфу, который взял руку коллеги и стал рассматривать травму.

— Я чувствую, что да, — отрывисто подтвердил ветеринар и повернулся к напарнику: — Миха, дружище, что случилось? Давай вставай, я отвезу тебя в клинику.

Керстнер не обращал на него внимания. Он поднялся с застывшим лицом и отошел от стола. Риттендорф и Анна Лена Дёринг сделали шаг назад. Керстнер остановился перед Боденштайном, и главный комиссар понял, что мужчина борется со слезами.

— Изабель приезжала, чтобы потребовать от меня мою подпись, — сказал он сдавленным, но решительным голосом. — Она подала на развод и хотела, чтобы все произошло быстро, без предписанного законом года ожидания. Я не желал это так просто подписывать, по крайней мере, без предварительной консультации с адвокатом. Потом я спросил Изабель о Мари.

Он сделал паузу и провел рукой по лицу, забыв о своей травме и не думая о том, что может запачкаться кровью.

— Я сказал, что хочу видеть своего ребенка, а до этого ничего подписывать не буду. Тут она разозлилась и заявила, что Мари вообще не моя дочь, что нечего устраивать здесь спектакль, что я должен подписать бумаги, и немедленно, иначе я вообще никогда больше не увижу Мари, так как она увезла ее туда, где я ее никогда не найду. — Керстнер вздохнул. — Потом позвонила Анна Лена, и я просто ушел. Позднее Изабель еще раз появилась в «Гут Вальдхоф», но у меня уже не было времени вести с ней дискуссии.

Боденштайн сочувственно посмотрел на доктора, Анна Лена Дёринг всхлипнула, а Риттендорф вздохнул.

— Как видите, — продолжал Керстнер с неожиданной озлобленностью, — у меня вообще не было никакой заинтересованности в ее смерти. С большей охотой я бы узнал от нее, где находится мой ребенок и как я могу получить его назад.

Когда Боденштайн ехал из Руппертсхайна по направлению к Кёнигштайну, позвонил Бенке. Супружеская пара Терхорст, проживающая в одной из квартир на втором этаже «Цауберберга», в минувшую субботу сделала интересное наблюдение. Фридхельм Дёринг на сей раз не соврал, когда утверждал, что провел ночь у Изабель, так как Константин Терхорст встретил его в субботу утром в четверть восьмого, когда тот выходил из лифта. Через несколько часов, примерно около половины двенадцатого, к Изабель Керстнер опять приходил мужчина. Он приехал на серебристом внедорожнике. Моника Терхорст знает это точно, так как его автомобиль заблокировал ее машину на парковочной площадке. Этого мужчину она видела и раньше в доме в сопровождении Изабель, поэтому знала, что он приехал к ней. Около трех Изабель вышла из дома. Терхорсты видели ее со своего балкона и наблюдали за тем, как какая-то женщина, приехавшая на темном «БМВ Туринге», целую четверть часа о чем-то говорила с Изабель на парковочной площадке.

— Мужчина на внедорожнике — это Кампманн, совершенно точно, — сказал Бенке, закончив свой отчет. — Он солгал, утверждая, что лишь мельком видел Изабель в субботу вечером в конноспортивном комплексе.