Ненавижу игрушки - страница 14
– Ошибка наведения, – поясняет Роб, когда мы пересекаем руины монастыря, территорию, испещренную воронками, – Там, чуть подальше, был гарнизон. Личный состав перебросили на оборону города, но эйнеры этого не знали и накрыли его с орбиты бомбардировкой. Чуть-чуть промахнулись, раздолбали вместо гарнизона монастырь.
Я оглядываюсь по сторонам, поджав губы. Ненависть к захватчикам не прорывается наружу, она бурлит в глубине души, настаивается, обретает необходимые вкус и крепость, чтобы выплеснуться лишь тогда, когда придет время.
Спускаемся с холма. Среди перелеска с трудом можно разглядеть приземистые верхушки бункеров, разбросанные по обширной территории, укрытые полинялыми, но все еще выполняющими свою функцию маскировочными сетками. Среди вкопанных в землю бетонных укреплений тут и там заметно движение: мы действительно вышли к обитаемому поселению.
– Стой!
Навстречу выходят двое мужчин, один из которых вооружен автоматом, другой эйнерским импульсатором. Первый, завидев мой горб, скидывает оружие с плеча.
– Тихо, тихо! – Роб выставляет руки, заслоняя меня, – Она без хозяина. Сбежала из города. Можете сами убедиться.
Пока тот, что с автоматом, держит меня на прицеле, другой обходит вокруг, внимательно осматривая энергоблок. Бесцеремонно обшаривает, забирает пистолет.
– Он пустой.
Но патрульный не обращает на мое возражение никакого внимания, сует пистолет себе за пояс.
– Если все в порядке, потом верну. Идем!
Нас сопровождают к центру поселения; по дороге попадаются люди, встречающие Роберта кто с ухмылкой, а кто и с неприязнью. По мне скользят любопытные взгляды, натыкающиеся на горб, который заставляет зевак в страхе шарахаться в сторону.
Спускаемся по узкой лестнице вниз – один пролет, другой, третий. Пожалуй, даже если бы эйнеры не промахнулись, они бы не пробили эту защиту. Коптящие светильники тускло мерцают в длинном коридоре, после которого следует один поворот за другим. У массивной железной двери нас еще раз обыскивают, потом вталкивают внутрь.
– Вот, отец Кирилл, поймали двоих. Шли сюда от леса, через развалины.
На нас поднимает глаза еще не старый, но изможденный жизнью мужчина. На носу у него очки, одна дужка замотана скотчем. Он смотрит поверх стекол – видимо, носит их только для работы с бумагами, которые ворохом рассыпаны на столе.
– Она с горбом, отец…
– Вижу.
Он встает, подходит к нам ближе. Мягким движением отталкивает Роберта, бросив на него мимолетный взгляд – мол, с тобой позже разберемся.
– Как зовут?
– Вероника.
– Из города?
Киваю утвердительно.
– Беглянка, значит… Давненько оттуда никто не прорывался. Садись! – пододвигает мне стул, – Этого шалопая в изолятор пока.
Протестующего Роба патрульный выводит из комнаты.
– Информации у нас оттуда почти никакой, так что твое появление как нельзя кстати.
Комната, в отличие от коридора, освещается диодной лампочкой. Она не намного ярче коптящих светильников, но говорит о том, что в поселении есть генератор. Пожалуй, жизнь здесь не такая уж и плохая.
За спиной Кирилла, чуть выше его головы, висит карта полушарий планеты «Расцветающая», бета GJ 1252. Местонахождение поселения отмечено булавкой с приклеенным к ней красным флажком. Рядом видны очертания города, одного из двадцати двух, которые успели основать люди до вторжения. Семнадцать из них располагаются на побережье, и лишь пять, включая тот, из которого я сбежала, в глубине материка. Приглядевшись, замечаю линию, проведенную карандашом: стена, окаймляющая зону оккупации. Она извивается вокруг восьми городов, превращенных в одну большую агломерацию.
Отец Кирилл перехватывает мой взгляд.
– Остальные города разрушены, если тебя это интересует.
– А дальше? Там, в космосе?
Отрицательно качает головой.
– Неизвестно. Видимо, эйнеры нашли и уничтожили все ретрансляторы в системе бета Джи-Джей. Связь ухудшалась постепенно, – он усмехнулся, – Отыскать каждый болтающийся в космосе ретранслятор непросто даже для них. Месяца три или четыре еще была возможность общаться с другими мирами и мы знали, что эйнеры контролируют не все колонии. Но что происходит сейчас – одному богу известно!