Ненорматив

стр.

2002

Баллада о дальнобойщиках

В любое время дня и ночи
Он по звонку — всегда готов:
Котлетки, сахар, кипяточек —
И в путь, сквозь сумрак городов,
Вдоль частоколов и садов.
Ему напарников не нужно —
Привык в дороге быть один,
Он заведёт мотор натужно,
Причешет заросли седин,
Машина — раб, он — господин.
На ревматических коленях
Разложит атлас СНГ,
Любимца включит поколений —
Неугомонного Б.Г.
И внемлет газ его ноге.
Ему одну шестую суши
Насквозь прорезать предстоит,
То он везёт из Ялты груши,
То из Архангельска карбид,
Работу любит, не хандрит.
В кабине вонь и беспорядок,
Бардак в просторном бардачке,
И так как он на женщин падок —
Кило гандонов в тайнике
И крем анальный в рюкзаке.
Жена его, пожалуй, любит,
Но больше — то, что в портмоне,
И терпит всё — концов не рубит
И в роль свою вжилась вполне,
Что ж, на войне — как на войне…
Он по налаженным контактам
В пути ебёт и всех и вся,
Имеет склонность к частым актам —
Кто даст картошки, посося,
А кто и целого гуся.
Одна, в посёлке Комсомольский,
Что от Калуги в двух верстах,
Его прибор от пота скользкий
Задвинуть любит между лях,
А поутру целует в пах.
Одна живёт на Украине:
Лишь гул мотора за рекой —
Бежит с подружкой и в кабине
Сосут вдвоём наперебой,
Довольны жизнью и собой.
Одна уложит сына Ваньку,
Засунет в рот ему компот,
По-быстрячку истопит баньку,
Жирком мазнёт говнопровод
И он туда её дерёт.
А то бывает очень часто,
Что сердобольное бабьё
Ему подставит педераста —
Бутылка, борщ, хуё-моё,
Но с ним не ест он и не пьёт.
Ведь он, как мы — мужик нормальный
И по-мужицки убеждён,
Что секс оральный и анальный
Для тех лишь был изобретён,
Кто бабой истинной рождён.
И сколько их по нашим трассам,
В потоках транспортной хуйни,
Индифферентных к пидарасам,
А к бабе — только помани…
Да будут счастливы они!

Банальная история

В ночном такси, сурово сдвинув бровки,
Из длительной одной командировки
Домой спешил серьёзный господин.
Он пребывал с утра в холодном зверстве —
Не подписали смету в министерстве,
Да делать нечего — закон на всех один…
Побегал по инстанциям без прока
И возвращался в Тулу раньше срока,
Жене купив в подарок бигуди.
И хоть в штанах давно настала осень,
Мечтал уже ей сунуть между дёсен
Что ж, бес в ребро — и к бабке не ходи…
Открыл бесшумно двери нараспашку,
Пальтишко снял, швырнул на пол фуражку,
И в спальню прямиком пошелестел,
Прильнул к кровати, не включая света,
И радуясь экспромтности минета,
В знакомый рот вдолбить уже хотел
За ориентир принявши храп супруги,
К губам её прижал свой хер упругий
И зашипел от боли в тот же миг:
На ус наткнулась нежная залупа,
Включился свет, заполнив спальню скупо,
И ночь прорезал дикий женский крик
Ему открылась страшная картина:
С женой в кровати рослый спит детина,
Глаза открыл, усами шевелит,
Жена визжит, зарылась в одеяле,
Как будто её, дуру, не узнали,
На тумбе — фрукты, ром в бокал налит
Он от такой обиды чуть не плачет:
«Татьяна, объясни, что это значит?!?!»
Амбал с кровати медленно встаёт:
«Ты что себе, пиздёныш, позволяешь?
Ты перед кем хуйком своим виляешь???
Ты в чей, козляра старый, лезешь рот?!?!?!»
А поутру в районной неотложке
Надели дяде белые сапожки
И покатили ими же вперёд…
Идея басни, в общем-то, понятна:
Жену чужую всем ебать приятно,
И хуй кто нас за это отъебёт!!!

Возмущённые чурки

Мы таргуем с Вано мандарыны
На один из базаров Москва
И за то лиш что ми с ним грузыны
Пыздыт нас рэгулярно братва
Ми же вобщем нармальные луди
Не ругаемся водка нэ пьом
Ну бивает каво то абсудим
Ну на нэсколко грамм наебьом
Ми не пэдики не камунысты
Так за что ш ви нэ любити нас
Были ранше ви все алпынысты
Много лазили в нашем Кафказ
Так зачем мине рьобра сламали
И разбили Вано голова
Хоть чут чут би ви нас панимали
Хоть би щто то спрасили спэрва
Отходыте ат нашей вытрыны
Хоть ми добрие оба на вид
Хуйь ми вам прададим мандарыны
Патаму щто ми гордый джигид

Ехали двое

«…колёса прогнали сон»

А. Макаревич
На длинном одном перегоне,
Где водки никак не достать
Схлестнулись в купейном вагоне
Дебилы друг другу под стать.
Поездочка вышла искристой:
«Колёса» прогнали их сон,
Был «гандж» им икрою зернистой,
А «винт» заменил им бурбон.
Читали всю ночь свои крео
И слушали шпалы, сопя,