Ненорматив - страница 12
Я жутко брезглив и аллергик к тому
И пьяный стриптиз твой мне тоже не нужен.
Зачем же иду к тебе снова и снова
Я после рабочего дня трудового?
Неужто вонючку пердолить до дыма
Мне жизненно важно и необходимо?
По стулу скребя накладными когтями,
Трещишь мелодично кривыми костями
И липнут к губам твоим сальные пряди —
Визитная карта занюханной бляди.
А дома — жена в ароматной пижаме
С балкона сверкает глазами-ножами,
Как будто не помнит, что после работы
Я еду на склад расфасовывать шпроты.
Ревнует, собака, ко всем без разбора —
Спокойно уже не начать разговора,
«Опять тебя видели с этой макакой!!»
Допустим, так хули? Сиди и не вякай!
Выходит, нужна мне такая разрядка,
Раз дома не так уж всё ровно и гладко,
Либидо огонь мой велик, да недолог —
Мне так объяснил это дело сексолог.
Сказал, что проблемы подобного свойства
Мужскую систему приводят в расстройство,
И чтоб негативу наружу прорваться
Мне надобно часто и жёстко ебаться.
Советишко — дрянь, только голод — не тётка,
И я директиве последовал чётко,
А так как я рылом не Шуберт ни разу,
Хожу себе в бар и ебу ту заразу…
Болгарская любовь
Забыв про верность и жену
С младенцем на руках,
Ебал болгарку я одну
На Золотых Песках.
В полях, в прибое под луной,
В отеле и в кино,
Хотя, в сравнении с женой,
Она была — бревно.
Не то что б ёбарь я такой,
Что дня не утерпеть,
Но если баба под рукой,
То что с ней делать? Петь?
Всегда послушно в рот брала
По мере женских сил,
Два раза в жопу мне дала,
Хоть я и не просил…
И вот когда пришла пора
Вещички паковать,
Пришла с вином ко мне с утра,
Забралась на кровать.
Я был не против совершить
Ещё один грешок,
Куда, лишь надобно решить,
Воткнуть на посошок.
Когда ж устроилась мошна
На девичьей груди,
На русском ломаном она
Сказала: «Подожди!»
Зелёных глаз тоскливый взгляд
Как лезвие пырнул…
«Скажи мне правду… ты женат?»
И я в ответ кивнул
«Ты меня любишь?» прозвучал
Наивнейший вопрос,
Я головою покачал
И ткнул ей хуем в нос…
От счастья хлюпнула пизда,
Поплыл в улыбке рот…
Как хорошо, что «нет» и «да»
У них наоборот!
В темпе вальса
Мне приснилась любовь моя первая
Та, из детских прозрачных времён
И сказала: «Прости меня,стерва я,
Ты всегда был красив и умён.
Как я, дура, тебя не заметила!?
Почему отказалась ебстись??!
И на ласки другого ответила,
И на всю с ним связалася жисть??!?!»
Прогулялись по дворику школьному,
Я не злился — я всё ей простил,
Повинуясь желанью невольному,
Руку в сиськи её запустил.
Мы лобзались на лестницах каменных,
На столе в кабинете труда,
И хуел я от губ её пламенных
И от мысли задвинуть туда…
А она всё шептала безумности,
Вся в объятьях моих разомлев,
Об ошибках потерянной юности —
Безвозвратности девичьих плев.
И настолько я слушал внимательно,
Что проснулся верхом на жене…
Ничего. Отъебу обязательно,
Если снова увижу во сне.
Вежливый отказ
Ты меня продолжаешь третировать,
Прорывая заслон блокиратора,
Не могу я любовь симулировать —
Наслаждайся посредством вибратора.
Мы с тобой не похожи ни капельки
И напомнить позволь осторожненько:
Ты — надежда богатого папеньки,
Я — девятый в семействе сапожника.
А родня твоя так припакована,
Что лишь пязднуть о сумме приданного —
Вся блатная Москва припаркована
Будет вмиг у коттеджа фонтанного.
Я, конечно, не чмо из Крыжополя,
Но страданья считаю излишними:
Под окном караулить у тополя
И траву обссыкать мне под вишнями.
Не в моём обывательском вкусе ты,
Хоть, конечно, и славная мàлая,
Я ценю, что не носишь ты трусики,
Но ебстись не могу с кем-попало я.
Так что нехуй звонить с приглашением:
«Приходи, уж и столик накрыла я»,
Не готов я к таким отношениям.
Отъебись от меня, тупорылая.
Весенняя фантазия
Ах, скорее,
Скорее бы лето уже,
Чтобы девки на пляжах,
Чтоб все в неглиже,
Чтоб плюс двадцать в тени
Каждый день ожидалось,
Чтобы пиво в ларьках
Хорошо охлаждалось,
Чтобы к морю с тобой
И с гербарием трав,
Чтобы слушать прибой,
Тебе юбку задрав,
А потом твою щёлку
Слюной намочить…
Ах, скорей бы,
Скорей бы трепак долечить…
Все срут
Так уж этот устроен
Задроченный мир —
Он по факторам разным
Разделяет людей:
Кто пьянчуга,кто хиппи,
Кто вор, кто банкир,
Кто отбитый афганец,
Кто чумной иудей.
Но у всех, как мы громко
В дебатах ни врём,
Есть и то, что нас равными