Ненумерованные письма маркиза Кюстина - страница 8

Огромной удачей путешественника, с которой началось мое знакомство с Россией в далеком 1839-м году, было общение с ее императором – Николаем Первым. В духе новых времен первоначальное ознакомление с местными русскими мне показалось уместным начать с чтения биографии г-на Либермана в Интернете. Меня смущало опасение, как бы Инженер следом, тут же при мне, не вознамерился отыскать сведения о моей жизни, но я решил, что в этом случае сумею отвлечь его и попросил Инженера набрать в строке поиска нужное имя.

Текст статьи в Википедии сообщал, что юный Либерман после окончания школы поступил на гидромелиоративный факультет Кишинёвского сельскохозяйственного института. Я спросил Инженера, говорит ли что-нибудь ему, выросшему в той же стране, этот факт. Подумав, прибавив к дате рождения г-на Либермана семнадцать лет, Инженер сказал, что речь идет, видимо о примерно 1975-м годе. Немного помявшись, прибавил он, что если молодой человек в этом возрасте в то время выбирал научную или техническую карьеру, он прежде всего должен был загореться желанием быть принятым в одно из московских элитных высших учебных заведений. Если амбиции его или способности были скромнее, и он готов был удовлетвориться местным техническим заведением, то наиболее престижными по тому времени считались факультеты электроники и вычислительной техники. Изучать механику шли преимущественно ребята из деревни, представить себе городского еврейского юношу, желающего посвятить себя вопросам гидромелиорации, Инженер затруднился, но стараясь найти выгодное для своего кумира объяснение и, найдя и просияв, сказал, что раз семья собиралась в Израиль, то юный Авигдор, возможно, мечтал о карьере, повторяющей жизненный путь героев новейшей еврейской истории – Моше Даяна и Ицхака Рабина, например, закончивших сельскохозяйственные школы и ставших впоследствии прославленными полководцами.

Инженер продолжил чтение и перевод. В 1978-м году, говорилось в статье, Авигдор с родителями репатриировался в Израиль. Он прошел службу в армии, дослужившись до звания младшего сержанта, а затем поступил на отделение обществоведения и политических наук Иерусалимского университета. Инженер признал, что предположение его не подтвердилось, и был этим, похоже, немного расстроен, но меня очаровали и его искренний энтузиазм и его честность, которую он явно ставил выше своих политических пристрастий. Признаюсь, он показался мне очень мил в эту минуту и вообще – нравился все больше и больше.

В приложенной к статье ссылке на публикацию о студенческих годах Либермана сообщалось о его причастности к столкновениям еврейских и арабских студентов, при этом свидетели евреи утверждали, что видели Либермана в гуще потасовок, арабский очевидец утверждал, что сам Либерман от драк увиливал. В глазах Инженера я прочел, как мне показалось, двухходовую мыслительную комбинацию:

а) араб всегда врет;

б) значит, имеется два свидетельства о героизме и мужестве нашего лидера.

Начало общественной карьере г-на Либермана положила жалоба еврейских студенток на приставания их арабских сокурсников в молодежном клубе. Молодой Авигдор был принят в него охранником-селектором и вскоре стал управляющим этого заведения. Далее в течение нескольких лет начинающий обществовед и политик руководил отделением больничной кассы.

Я уловил волны неловкости, излучаемые душой Инженера, в глубине которой плескалось близкое к пренебрежительному отношение ко всякому, кто не есть представитель полезной профессии, то есть, к примеру, – не инженер, и не врач, и желание, несмотря ни на что, выстроить вокруг образа г-на Либермана некую словесную ограду апологетического характера. Я уловил его затруднения в поиске подступов к разрешению поставленной перед собой задачи, и не колеблясь, пришел на помощь своему новому другу, заявив, что не нахожу тут ничего странного и тем более предосудительного – всякий человек вправе вольно избирать свою стезю.

Далее следовало описание головокружительной политической карьеры г-на Либермана – от его ведущей роли в победе на выборах кандидата от Национальной партии и последовавшего занятия им должности генерального директора канцелярии главы правительства до нескольких значительных министерских постов и не оспариваемого никем единоличного лидерства в созданной им же партии. Инженер счел нужным сделать от себя добавление, смысл которого заключался в том, что в коллективном сознании народа навечно сохранится благодарная память о выдающемся достижении г-на Либермана на посту министра инфраструктуры, который он занимал в течение целого года, – о судьбоносном для жизни страны решении, имеющем, между прочим, заметил Инженер, отношение к вопросам мелиорации, в соответствии с которым была принята многолетняя программа строительства опреснительных установок. В голосе его слышались явственно интонации упрека и порицания, хотя заслуживал их по-настоящему – его инженерный снобизм, а вовсе не я.