Необитаемый город - страница 4
— Постойте, — прерываю я. — И это все? Только история болезни?
Доктор Мюррей кивает:
— А что еще у нас может быть?
— Ничего. — Значит, настоящего досье у них нет — лишь та липа, что есть у администрации. Неплохо, вот только теперь могут возникнуть другие проблемы. — Все это ерунда.
Доктор кидает взгляд на стоящего рядом человека.
— Мы врачи, Майкл, для нас это не ерунда.
— История болезни — липа, — говорю я. Теперь я понимаю, что могу доверять врачам, но как объяснить, что происходит? — Досье администрации штата было создано… — Оно было создано безликими. Теми, кто преследовал меня. Но я достаточно умен, чтобы не сообщать врачам правду, — все равно не поверят.
— Досье составили просто так, ради шутки. Оно ничего не значит.
Доктор Мюррей снова кивает:
— Понятно. — Он пролистывает досье дальше. — Бессрочное лечение по диагнозам «депрессия» и «тревожный невроз». — Переворачивает страницу. — Две недели в психиатрической больнице города Пауэлла четырнадцать месяцев назад. — Перелистывает еще страницу. — Многократный курс клоназепама на средства социальной службы штата. — Он поднимает взгляд. — Вы утверждаете, что это какая-то шутка?
Как мне все объяснить и не показаться сумасшедшим? Закрываю глаза. Подступает паника, и начинается нервная дрожь. Сжимаю кулаки и набираю в легкие воздуха. Все в порядке. Они не работают на План. Меня даже не связали. Если сумею усыпить их подозрительность, то, вероятно, выберусь отсюда. В очередной раз осматриваюсь — никаких компьютеров, телевизор выключен. Возможно, со мной все в порядке.
— Это просто… местные врачи, — выдыхаю я. — Вам нужно поговорить с моим лечащим врачом, семейным. Его зовут доктор Амброуз Ванек. Он все прояснит.
— Мы немедленно с ним свяжемся, — успокаивает Мюррей. Он кивает коллеге, тот делает заметку у себя в блокноте и выходит из палаты. — К сожалению, никаких сведений о вашем докторе нет, иначе бы с ним уже связались. Мы позвонили по единственному найденному в документах номеру — это некто Л. Бриггс, но абонент недоступен. Это и есть ваш друг Люси?
— Моя девушка, — уточняю я с выражением человека, пытающегося быть полезным. Добрались ли до нее безликие? Имею ли я вообще право втягивать Люси во все это? — К сожалению, мне ее телефонный номер неизвестен.
Брови доктора Мюррея изумленно приподнимаются.
— Вы не знаете телефона своей девушки?
— Я не пользуюсь телефонами.
— Вот как. — Он кивает и ставит пометку. — С кем-нибудь еще мы можем связаться?
— Нет.
Мюррей чуть встряхивает папку:
— Здесь сказано, что вы живете с отцом.
— Да. Но не надо звонить ему.
— Его сын в больнице. Он наверняка волнуется.
Я еще сильнее сжимаю кулаки, стараюсь дышать ровно:
— Прошу вас.
Доктор Мюррей смотрит на меня некоторое время, потом кивает:
— Как угодно. — Он изучает очередной документ. — Здесь сказано, что клоназепам вам выписывал доктор Литтл еще в лечебнице Пауэлла. Майкл, вы принимали таблетки?
— Разумеется. — Это ложь, но я киваю в подтверждение собственных слов.
Таблетки я получал по рецептам каждые несколько недель, но уже давно перестал их употреблять. Возможно, пилюли и не входят в План моих врагов, но к чему рисковать?
— Отлично! — преувеличенно радуется доктор, но я замечаю, как дрогнули в усмешке его губы.
Мюррей мне не верит. Я пытаюсь вспомнить еще что-нибудь, чтобы его успокоить. Какие еще документы у него в этой папке? Возможно, там говорится о моей работе у Мюллера; эту работу предложил мне штат. Может, удастся убедить Мюррея, что я не стою его волнений.
— Если я не покалечился при падении, то мне, наверное, нужно поскорее заняться делом? — Улыбаюсь, стараясь выглядеть нормальным. — Мистер Мюллер рассчитывает на меня. — Доктор никак не реагирует, потому продолжаю: — Вы же знаете пекарню на Лоуренс-стрит. Там делают лучшие пончики в городе, и я с удовольствием пришлю их вам.
Мне нравилось там трудиться — никаких перфокарт, никаких компьютеров.
— Да, — говорит доктор Мюррей, переходя к другой странице, — именно мистер Мюллер и сообщил о вашем отсутствии. — Он поднимает взгляд. — Если не ошибаюсь, вы не появлялись в пекарне почти две недели, вот он и забеспокоился. Майкл, вы можете сказать, где провели это время?