Необычный полёт - страница 24

Гонка продолжалась. Декорациями служили планеты, звезды, тьма космоса. Крапинки света, становившиеся все ближе, похоже, не радовали Джордана. Губы его сжались в тонкую напряженную линию. Он слышал, как за его спиной в отсек вошел Доччи.

— Прекрасная речь, — сказал Кэмерон.

— Да. — Доччи посмотрел на телеком. Изображение на экране в комментариях не нуждалось.

— В том то и беда, что это всего лишь речь. Пользы вам от нее никакой. Мой совет — отказаться от затеи, пока они не приняли радикальных мер.

— Пусть принимают.

Кэмерон стоял у порога.

— И еще могу сказать вам, — произнес он неохотно. — Я уже пытался говорить перед сеансом связи, когда понял, что вы собираетесь сделать. Но вы не захотели слушать.

Он вошел в отсек управления. Нона съежилась в кресле — неподвижная и бесстрастная. Анти еще не вернулась.

— Вы знаете, почему Медсовет не отпустил вас в полет?

— Конечно, — ответил Доччи.

— Общий метаболизм отверженных отстоит от нормального дальше, чем метаболизм тварей, которых мы поднимаем со дна моря. Добавьте к этому невероятную продолжительность жизни, и вы должны понять мотивы Медсовета.

— Ближе к делу!

— Посмотрите на это следующим образом, — едва ли не с отчаянием продолжил Кэмерон. — В системе Центавра немало планет. Космология подсказывает нам, что разумная жизнь там, вероятно, существует и распространена в большей или меньшей степени. Вы станете там нашими представителями. Как выглядят они — неважно, это их забота. Но наши посланцы должны соответствовать определенным минимальным стандартам. Они, по крайней мере… Черт побери, неужели вы не понимаете, что они, по крайней мере, должны быть похожи на людей?

— Я знал, что ты именно так к нам относишься, — с ледяным презрением сказал Джордан.

— Речь не обо мне, — возразил Кэмерон. — Я — врач. И медицинские советники врачи. Мы пересаживаем или регенерируем руки, ноги и глаза. Мы работаем с кровью, костями и кишками. Мы знаем, какая тонкая линия отделяет нормальных людей от… от вас. Неужели вы не понимаете? Они совершенны, возможно, даже слишком. Они нетерпимы к малейшим изъянам. Они бегут к нам с такими вещами, как заусенцы, прыщи и простая перхоть. Здоровье — или, вернее, здоровая внешность — стала для них фетишем. Они могут думать, что сострадают вам, а на деле будут чувствовать нечто иное.

— Ты к чему ведешь? — прошептал Джордан.

— Вот к чему: если бы дело зависело от Медсовета, вы уже летели бы к системе Центавра. Но дело не в нем. Принятие окончательного решения всегда предоставляется всей Солнечной системе. И Медсовет не может пойти против массового общественного мнения.

Доччи отвернулся — слышать такое было омерзительно.

— Можете мне не верить, — сказал Кэмерон. — Вы не очень далеко от Земли. Хотите узнать реакцию на ваше обращение по каналам широкого вещания?

Джордан обеспокоенно посмотрел на Доччи.

— Можно и узнать, — согласился Доччи. — Так или иначе, теперь уже все равно.

Они принялись перебирать диапазоны волн. Везде одно и то же. Рядовые граждане и выдающиеся, мужчины и женщины — все говорили о том, как им жаль инвалидов, но…

— Выключи, — сказал, наконец, Доччи.

— Что теперь? — спросил оцепеневший Джордан.

— У вас нет выбора, — заявил доктор.

— Нет выбора, — глухо повторил Доччи. — Никакого выбора, кроме как отказаться. Мы переоценили своих союзников.

— Мы знали, что так случится, — сказал Кэмерон. — Мы решили: пусть они тешат себя иллюзией, пока находятся на астероиде. Там вы еще могли на что-то надеяться. И вы не чувствовали себя забытыми. К несчастью, вы сумели зайти дальше, чем мы рассчитывали.

— И у нас получилось, — заметил Доччи. Казалось, он начал потихоньку выходить из оцепенения. — И нет причин останавливаться теперь. Джордан, свяжись с кораблями, преследующими нас. Скажи, что у нас на борту Кэмерон. В качестве заложника. Представь его героем. По существу, он не с теми, кто против нас.

В отсек управления вплыла Анти. Улыбка на ее лице сразу померкла.

— Что случилось? — спросила она.

— Джордан тебе объяснит. Мне надо подумать.

Доччи закрыл глаза. Корабль слегка вздрагивал, хотя интенсивность вибраций от работающих двигателей не менялась. Повода для беспокойства не возникало, полет корабля никогда не бывает совершенно ровным. Доччи не обратил внимания на вибрацию корпуса.