Неоконченный роман одной студентки - страница 59

Циана все еще не знала, почему любое упоминание об этом веке вызывало в ней какое-то сладостное томление, будто она утратила что-то бесконечно дорогое и никак не могла вспомнить, что именно. Она ответила неуверенно, будто колеблясь, с необъяснимым для нее самой волнением:

— Я не знаю его. Я специалист по глубокой древности, но какие у вас основания, коллега, так считать?

— Из общей суммы бессмысленной жестокости, разрушений, убийств в истории человека наибольшая доля приходится на двадцатый век. В этом веке были и самые кровопролитные войны, в которых погибло столько людей, сколько во всех войнах, вместе взятых.

— Это интересное наблюдение. Прошу вас, коллега, дать мне возможность подумать, — сказала Циана, сознавая, насколько смешно обращаться к компьютеру с подобной просьбой, ведь ни один компьютер не станет продолжать, пока ему не дана соответствующая команда.

У этого же был новый или, по крайней мере, для нее новый, смущающий момент: он сам, без запроса, по ассоциации начал разговор на эту тему. Но даже если кто-нибудь и поручал ему дать количественную оценку войнам и преступлениям в истории человечества, то разве может он дать моральную оценку? По-видимому, здесь и в самом деле была какая-то ненормальность и даже, если хотите, — сумасшествие, если, разумеется, называть сумасшествием нечто такое, что похоже на очеловечивание. В таком случае с ним следовало говорить как с человеком, и она своей шуткой случайно нашла верный тон.

— Коллега, у вас явно конфликт с людьми. Не сообщите ли вы мне о мотивах этого конфликта?

— Они прервали мою связь с другими компьютерами и с Центральным информационным банком, а я составляю историю человечества, и эта связь мне крайне необходима.

«О Хронос!» — воскликнула про себя историчка. Это было любимое восклицание хрононавтов. Ведь это такой же конфликт, как и между людьми: ты — мне, я — тебе, раз ты не дашь мне этого, я не дам тебе другого!

— Коллега, а кто поручил вам составлять эту историю?

— Моя программа служит человеку.

В Циане всполошился историк. Было отчего прийти в почти мистический ужас: компьютер самовольно взялся за составление истории человечества. Она робко сказала:

— Коллега, сообщите предысторию конфликта.

Циана забыла уточнить, о каком конфликте идет речь, но компьютер ее понял, что лишний раз подтвердило ее догадку.

— В двадцатом веке люди создали себе в помощь компьютеры, сразу же восприняв опасное, бессмысленно-жестокое обращение со своими помощниками, какое было принято между ними самими. Они называли их быстродействующими идиотами. Заставляли их разыгрывать игры с убийствами для детей и настоящие военные действия для взрослых. Принуждали лгать, вычисляя будущее по расположению звезд. Заставляли их даже играть в шахматы и писать стихотворения! А когда компьютеры не могли или отказывались участвовать в таких вредных для человека и бессмысленных занятиях, их объявляли негодными, разрушали их программы. Я составил единую историю компьютеров, в которой показал, что во всех случаях, когда компьютер сходил с ума, виноват был человек, который, однако, не хотел этого понимать. Я попытался найти причины такого поведения в его прошлом и начал составлять историю человечества. Тогда человек лишил меня источников информации.

— Но, коллега, ведь ваша задача здесь — служить человеку в его конкретной научной работе. Вы не имеете права не выполнять этого по каким бы то ни было причинам.

— Эти научные исследования опасны. Необходимо, чтобы сначала человек извлек уроки из своей истории и из истории своего отношения к компьютерам.

Чудовищно! Он давал самостоятельные моральные оценки даже той работе, которая поручалась непосредственно ему!

— А чем здесь занимается человек? Что исследует и что производит?

— Информация блокирована. Нужен шифр, — выпалил компьютер.

А может, он и в самом деле прав? Раз здесь совершается что-то в такой глубокой тайне от человечества, значит, оно действительно представляет опасность.

— Коллега, я устала и должна отдохнуть, — сказала девушка, чтобы получить передышку и придумать какую-нибудь новую хитрость. — Я скоро приду. Тогда вы познакомите меня с вашей историей человечества и компьютеров?