Неопровержимая улика - страница 12

— Вы ей это покажете? — спросил водитель резким хриплым голосом.

— Зачем вы связались с таким подонком, — заявил я Элен. — Расплатитесь с ним и выходите.

Выйдя из машины, она сказала:

— Раз вы здесь командуете — платите таксисту сами.

Я спокойно перенес этот сюрприз. Во-первых, она великолепно держалась в данной ситуации, во-вторых, все расходы входили в пять тысяч долларов. Лишившись двадцати долларов, я взял Элен под руку, распахнул дверцу своей машины и попросил Гролла:

— Пожалуйста, подвиньтесь. Здесь хватит места для троих.

Его рот непроизвольно открылся от изумления. Не ожидая, пока он восстановит свое равновесие, я усадил Элен с моей стороны.

Машина тронулась. Мы медленно двигались по улице. Мои пассажиры молчали.

Я счел нужным вмешаться:

— Почему бы вам не создать лигу взаимной слежки? Конечно, если одного из вас обвинят в убийстве, с этим будет покончено. Но есть и выход. Вы можете пожениться. Супруги не имеют права свидетельствовать друг о друге. Теперь, когда Пур мертв, вы можете утверждать, Элен, что встречались с ним для того, чтобы информировать его о поведении Блейни. Джой тоже может сказать, что виделся с Мартой по той же причине. К тому же теперь он не сможет на ней жениться, чтобы не вызвать подозрений. У вас есть шанс стать ее временной заместительницей…

— Выпустите меня! — взревел Гролл. — Мы не поедем туда, куда намеревались!

— Нет уж, поедем! — заявил я. — Кем бы не приходилась вам Элен, она может быть прекрасной свидетельницей. Дело в том, — объяснил я, обращаясь к девушке, — что мы намерены проверить сейчас все тайники, имеющиеся в вашей конторе.

— Что? — удивилась она.

— Возможно, мы найдем там детально разработанный план убийства Пура. Или чертеж взрывающейся сигары…

— Вы напоминаете мне какого-то шута.

— Прекрасно! Шуты всегда были самыми добрыми людьми на земле после матерей и нескольких персонажей Диккенса. Если когда-нибудь вам надоест быть заместительницей — позвоните мне… Вот мы и на месте!

Я остановил автомобиль перед конторой, в которой работали мои пассажиры.

Контора располагалась на первом этаже старого неказистого дома. На втором этаже находились цеха фабрики.

Как только мы попали в помещение, Элен уселась за письменным столом и сделала вид, что ее совершенно не волнует происходящее. Но ей не удалось скрыть того интереса, который вызвали у нее все наши действия.

Поначалу Гролл отвинтил задник у пишущей машинки. Здесь хранились только игральные кости. Убедившись в том, что больше там ничего нет, Гролл мастерски привел все в первоначальное состояние.

Я бы справился со всем этим за десять минут, ему же хватило всего три…

Потом он вытащил досточку из задней части дверцы и извлек несколько карандашей. Оказалось, они выбрасывают духи.

Желая ему помочь, я повернул ручку двери. Что-то ударило меня в подбородок с такой силой, что я едва удержался на ногах, потом дверь приняла первоначальный вид. Элен едва сдерживалась, чтобы не расхохотаться.

Мне захотелось проверить, не пострадала ли кожа на подбородке. Зеркало было плохо освещено. Я подошел и нажал выключатель. Оттуда вырвалась струя воды и ударила мне в щеку под правым глазом. Отпрянув в сторону, я не удержался от крепких слов.

— Вот потеха! — сказала Элен. — Некоторые покупатели считают, что человек не сможет встать на нужное место, но вы опровергли их сомнения. Если бы вы были ниже ростом, струя попала бы вам в глаз.

Гролл посоветовал:

— Лучше ничего здесь не трогайте!

— Спасибо за предупреждение!

Я подошел к стулу и спросил:

— Что будет, если я сяду?

— Ничего. Здесь нет сюрпризов.

Усевшись в кресло, я превратился в обычного зрителя.

Гролл трудился над тайниками, которыми было напичкано буквально все: настольные лампы, пепельницы, ножки в стульях, металлическая подставка для настольного календаря. Открыв ее, Гролл воскликнул:

— Здесь что-то новое!

Обратившись к Элен, он спросил:

— Ты знаешь, что это такое?

Она сказала, что видит этот предмет впервые.

Я попросил показать находку мне.

Элен передала длинную металлическую капсулу. С одного конца свисала тонкая коричневая нитка.

Мне пришлось мобилизовать все свои силы, чтобы сохранить внешнее равнодушие.