Неожиданный поворот - страница 7

Через несколько сот ярдов самолет остановился, и воцарилась зловещая тишина.

К окну незамедлительно приникло множество что-то выкрикивающих людей. По взлетному полю к завалившемуся на бок и напоминавшему в этом положении огромного мертвого бегемота самолету промчалась аварийная машина. Джилл наконец вышла из состояния ступора и бросилась бежать, но всем корпусом налетела на чью-то вытянутую руку.

— Куда вы, мисс, куда?! Туда нельзя.

Джилл в ярости бросила взгляд на задержавшего ее человека. Местная охрана!

— Мой муж в этом самолете! Пустите же! — услышала она свой отчаянный голос.

— Успокойтесь, мисс, успокойтесь! — повторял мужчина. Джилл почувствовала удерживавшие ее сильные руки охранника и только тут поняла, что она с ним дерется. — Я работаю здесь тридцать лет. Бывали катастрофы и похуже, а пассажиры уходили на своих ногах. Ага! Видите? Что я вам говорил?

Джилл прекратила сопротивление и взглянула в ту сторону, куда устремился взор охранника. Действительно, к средней — запасной — двери самолета уже приставили аварийные трапы, по ним служащие аэродрома поспешно спускали людей и отводили в сторону.

Другие — в серой форме — поливали фюзеляж пенящейся жидкостью. Во избежание пожара, догадалась Джилл. Затаив дыхание, она не спускала глаз с трапа, мысленно умоляя мужа поторопиться. Но тот все не появлялся, и тревога с новой силой овладела Джилл.

Промчалась вторая машина, на сей раз это была карета «Скорой помощи». За ней последовала третья, и Джилл сердито посмотрела на охранника, уверенная в том, что он ввел ее в заблуждение.

Вскоре вокруг потерпевшего аварию самолета засуетилась целая толпа служащих аэродрома. Несмотря на большое расстояние, до толпившихся у окна людей долетали их взволнованные голоса. А Эйдена все не было и не было.

Открыли второй запасный выход, из которого начали выносить людей на носилках. Тут подоспела машина из ближайшей больницы и несколько полицейских пикапов. Впившись глазами в толпу на аэродроме, Джилл пыталась разыскать в ней Эйдена. Но тщетно. Ей начало казаться, что вселенная вокруг нее рушится.

Наконец-то! Вот появился и Эйден, безусловно одним из последних пассажиров. Джилл смогла лишь разглядеть, что он прихрамывает. Но что из того — он, слава тебе Господи, идет на собственных ногах и держится довольно прямо. От пережитого волнения Джилл охватил озноб.

— Прошу вашего внимания, господа! — услышала она над собой женский голос. Молодая дама с внешностью секретарши стояла у запертого теперь выхода на взлетное поле. — К сведению находящихся здесь друзей и родственников пассажиров с только что… только что возвратившегося в аэропорт самолета. Их всех, независимо от того, получили они травму или нет, отправляют в больницу Святого Луки, здесь, в Веллингтоне. Не пытайтесь сейчас войти с ними в контакт или сесть вместе в машину. Это лишь затормозит все дело. Отправляйтесь прямо в больницу Святого Луки, в отделение неотложной помощи. Там вы сможете с ними увидеться.

Едва дослушав последние слова, Джилл вытащила из сумочки ключи от машины и бросилась к дверям.

Внезапное появление тридцати пациентов повергло в хаос неотложку больницы Святого Луки. Джилл пришлось чуть ли не час мерить шагами приемное отделение, прежде чем дошла ее очередь получить справку о состоянии мужа. Больных исследуют, сообщили ей. Кабинеты, где это происходит, могут вместить только родственников тяжело пострадавших. Ну что ж, какая-никакая, но это все же была информация.

За время ожидания Джилл успела позвонить домой, миссис О'Брайен, и на фирму, где работает Эйден, — сообщить, что деловой встрече в Нью-Йорке не суждено состояться. Глава компании, с которым говорила Джилл, попросил ее держать их в курсе дальнейших событий.

Наконец шустрая санитарка проводила Джилл в палату, где находились четверо пациентов, один врач и чересчур юная сестра, готовая вот-вот расплакаться. На одной из коек Джилл обнаружила Эйдена, лежавшего с закрытыми глазами, и бросилась к нему.

Вместо роскошного костюма на нем был синий больничный халат, едва доходивший до колен. В ярком свете ламп Эйден казался таким беспомощным, что Джилл невольно почувствовала острую жалость и быстро склонилась к нему.