Непережитое - страница 2

Душа

         как судорогой сведена,

Когда я думаю

                         о тех солдатах наших,

Двадцать второго,

                              на рассвете,

                                                   павших

И даже не узнавших,

                                   что — война!

И если есть

                   какой-то мир иной,

Где тем погибшим

                                суждено собраться,

Стоят они там

                         смутною толпой

И вопрошают:

                       — Что случилось, братцы?!

Не обожженные сороковыми,

Сердцами вросшие в тишину,

Конечно,

               мы смотрим глазами

                                                   другими

На вашу большую войну.

Мы знаем по сбивчивым,

                                         трудным рассказам

О горьком победном пути,

Поэтому должен хотя бы наш разум

Дорогой страданья пройти.

И мы разобраться

                             обязаны сами

В той боли,

                   что мир перенес…

Конечно,

               мы смотрим другими глазами,

Такими же,

                   полными слез.

До фронта не доехал он,

Дорогой не прошел победной.

Взлетел на воздух эшелон —

И стал воспоминаньем

                                       дед мой.

Вот он стоит передо мной —

Русоволосый, сероглазый

Солдат,

           шагнувший в мир иной,

Так и не выстрелив ни разу…

Война!

           Ты очень далека.

Но вечно близок

                           День Победы!

И в этот день я пью за деда —

За моего фронтовика!

Включаю телевизор:

                                 танки, грохот,

Врага под корень режет пулемет.

…А бабушка моя

                             тревожно вздрогнет,

Вязанье сложит,

                           в кухню перейдет.

На всю квартиру —

                                 крики,

                                           рев орудий…

— Куда же ты?

— Да мочи, милый, нет.

— Так это ж — немцев!

— Тоже, внучек, люди…

В борьбе с фашистским зверем

                                                   пал мой дед!

На фронте не убили никого!

Война резка —

                       в словах не нужно резкости:

Все миллионы —

                       все до одного —

Пропали без вести.

Дед летом сорок первого пропал.

А может быть,

                       ошибся писарь где-то,

Ведь фронтовик безногий уверял:

Мол, в сорок пятом

                                 в Праге

                                             видел деда!

…Сосед приемник за полночь включит,

Сухая половица в доме скрипнет —

И бабушка моя

                         проснется,

                                           вскрикнет

И успокоится:

                       дед взял на фронт ключи…

Она его не позабудет —

На эту память хватит сил.

Она до гроба помнить будет,

Как собирался,

                         уходил,

Как похоронку получила

И не поверила сперва,

Как сердце к боли приучила,

Нашла утешные слова,

Что, мол, у жизни —

                                   тыща граней,

А нежность —

                         разве это грех?

Но был погибших всех желанней,

Но павших был достойней всех.

И на года,

               что вместе были,

Она взирает снизу ввысь…

А уж ведь как недружно жили:

Война —

               не то бы разошлись.

Неуемная зависть

                             мальчишечьи души томила:

Конармейцы галопом

                                   врывались в тревожные сны,

А наутро ребята

                           судьбу укоряли уныло,

Что явились на свет

                                 только после гражданской войны.

Но недолго казалась война

                                             романтической сказкой —

На июньской земле

                               засыпали бойцы под дождем,

И когда они видели

                                 храбрые сны о гражданской,

Говорили друзьям,

                               что приснилось им детство и дом…

Этим людям,

                     всей грудью

                                         хлебнувшим и горя, и гари,

Всем живущим по крови,

                                          по пролитой крови

                                                                         родным, —