Непостоянные величины - страница 27

Не обошлось без конфликтов. Мурашов из 8 «Б», брюнет с рыбьими глазами, с тонкими, почти бесцветными губами, заявился на урок в момент, когда Роман записывал на доске правило, параллельно его комментируя. Уже отжавшийся Халитов, поспевая за остальными, чертил в тетради таблицу. Мурашов бросил на ходу безэмоциональное «здрасте» и направился за свою парту.

– Здравствуй, Егор. Вернись, пожалуйста, к двери.

Мурашов нехотя повиновался.

– Можно войти? – пробурчал он.

– У нас новое правило, – сказал Роман, по-прежнему сохраняя благожелательный тон. – С того, кто опаздывает хотя бы на минуту, стихотворение или песня. Любой куплет или припев.

Мурашов стоял с угрюмым выражением на лице, будто мучился несварением желудка.

– Я не знаю, – сказал он.

– Не беда. Тогда с тебя десять отжиманий.

– У нас не физкультура.

– У нас принято приходить вовремя.

– Не буду я ничего делать. Вы не имеете права меня заставлять.

По рядам зашептались. Взгляды Романа и Мурашова пересеклись. Ученик не боялся, смотрел с вызовом. Дело было не столько в смелости, сколько в наглости, которую до поры обуздывали предписания: возрастные, социальные, в меньшей степени этические. Роман, пожалуй, поостерегся бы встречаться с таким Мурашовым лет через десять в обстановке, какую называют неформальной.

– Игорь, ты отнял у всех нас время, – сказал Роман. – Я мог бы задержать класс на три минуты после звонка, но много людей не должны страдать из-за одного безответственного. Сдавай тетрадь и садись. Еще поговорим.

Домашняя работа в тетради отсутствовала. Неряшливая классная обрывалась предложением с незавершенным синтаксическим разбором.

– Где десятое упражнение?

– У нас гости были.

– Два. В журнал.

Мурашов начал возмущаться, но Роман в перепалку не вступил.

Под конец рабочего дня он успел забыть о конфликте. Тем неожиданнее оказался визит матери Мурашова. Как и сын, она не считала нужным стучаться. Широкими шагами она преодолела расстояние до учительского стола и коршуном нависла над Романом. Пепельная краска не шла кудрявым волосам незваной гостьи, от нее раздавался приятный и вместе с тем резкий запах духов.

– Не хотите извиниться? – вместо приветствия поинтересовалась она.

Роман растерялся лишь в первую секунду. Прежде чем заговорить, он заученно набрал полные легкие воздуха.

– Меня зовут Роман Павлович, и я не уверен, что вы обратились по адресу. Если я могу чем-то помочь…

– Сколько вам лет?

Бесцеремонность вошедшей не вывела Романа из себя. Во-первых, открытой враждебности противостоять проще, чем неприязни под маской дружелюбия. Во-вторых, бесноватые женщины предсказуемы и неопасны.

– Присядьте, пожалуйста. Я решительно ничего не понимаю.

Приглашение сесть гостья проигнорировала. Она критическим взором обвела все вокруг, на миг задержав глаза на портретах классиков.

– Как вы смеете унижать моего сына перед классом? Заставлять петь, отжиматься?

– Ваш сын – Егор? – догадался Роман.

И как он сразу не обнаружил сходства. Те же скользкие рыбьи глаза, та же линия губ, та же манера едва разжимать рот при разговоре, словно выдавливая слова сквозь зубы.

– Какое право вы имеете мстить, ставя двойки? Разве такое поведение достойно учителя? У вас педагогическое образование вообще есть?

– Я никого не заставляю. – Роман старался сохранять спокойствие. – Я не думаю, что прочесть стихотворение перед классом – это унизительно. И двойку я поставил за отсутствие домашней работы, а не из мести. Повторюсь, ни о чем постыдном я не прошу. Быть может, вы полагаете, что это верх порядочности – врываться в кабинет, не предупреждая и не здороваясь, взывать к совести и всячески грубить. Я иного мнения.

Пожалуй, многословно и слишком много оправданий.

– Мой сын звонит мне расстроенный, говорит, что вы на него накричали, обозвали! Егор мне никогда не врет! Как думаете, улучшится у него отношение к русскому языку?

Роман с трудом удержался от встречного вопроса, улучшится ли у русского языка отношение к Егору.

– Как я его обозвал?

– Это вы мне скажите.

– Пообщайтесь с классом. Дети подтвердят, что никто на вашего сына не кричал и никто не обзывал. А школьный устав существует для всех, и про опоздания там написано.