Неповторимая Габи - страница 11

– Не бойтесь, не бойтесь. Отпускайте руки.

Габи выпустила решетку и тут же крепко вцепилась в своего спасителя, обняв его за шею. Даже ощутив босыми подошвами нагретые солнцем плитки пола, она какое-то время так и стояла, прижимаясь к незнакомому мужчине, словно боялась, что без него снова окажется над бездной.

При иных обстоятельствах такое положение могло бы взволновать обоих, но слишком велико было удивление одного и смущение второй.

Наконец она опомнилась, сказала «Ой, извините!» и разжала руки.

– Заходите. Я приготовлю вам чай, – как ни в чем не бывало предложил сосед и гостеприимно повел рукой в сторону открытой балконной двери, приглашая Габи войти.

– Большое спасибо. Буду вам очень признательна, – произнесла она и на автомате шагнула в указанном направлении.

Веревка, все еще привязанная к поясу Габи, натянулась и откинула девушку назад. Она охнула и спиной влетела в объятия хозяина балкона, попутно опрокинув стул, на котором лежали ее хозяйственные принадлежности – перчатки, совок, метелочка…

– И еще раз простите, – пролепетала она.

– Ничего страшного, – отозвался молодой человек. – Если вы минуту постоите так, я вас отвяжу.

Но это оказалось непросто. От рывка узел затянулся и превратился в гордиев.

– Секунду, я принесу ножницы, – предложил хозяин.

– Что вы, не надо, – отмахнулась Габи, которой не хотелось доставлять ему лишние хлопоты, куда уж больше! – Сделаем проще.

С этими словами она решительно расстегнула ремень, к которому крепилась веревка, и выдернула его из юбки. Последний болт сдался, и юбка картинно рухнула к ногам Габриэли, демонстрируя ее загорелые бедра во всей красе.

Слава Богу, что я надела сегодня приличные трусики, подумала Габи, в изнеможении опустилась на порог балкона и… истерически расхохоталась.

– Вы плачете? – встревоженно спросил незнакомец, видя, как трясутся плечи неожиданной гостьи, закрывшей ладонями лицо.

– Смеюсь, – призналась Габи.

Она вскочила, схватила свою юбку, обвила ее вокруг талии и кинулась в глубь квартиры. Пролетев через комнату, она кинулась в прихожую и, придерживая одной рукой свою пострадавшую одежду, второй попыталась справиться с замком.

– Подождите! Постойте! Да успокойтесь же, – взывал к ее разуму молодой человек, глядя, как Габриэль трясущейся рукой пытается крутить замок в противоположном направлении.

Наконец он просто накрыл ее руку своей теплой ладонью и твердо сказал:

– Я никуда вас не отпущу, пока вы не успокоитесь и не выпьете чаю. Во-первых, вам надо прийти в себя. А во-вторых, я умру от любопытства, если не узнаю, что все это значило.

– Ну хорошо, – кивнула Габи, прекращая свои бесплодные попытки сбежать. – Где тут у вас можно привести себя в порядок?

Позже она была так благодарна Айдену за то, что он не позволил ей ретироваться! Габи представила, что было бы, выскочи она в коридор раньше, чем он успел бы ее остановить.

Ей пришлось бы спешно одеваться в лифте. И вызывать службу спасения, чтобы открыть дверь квартиры… Интересно, как она им объяснила бы, каким образом ключ оказался изнутри, в замке, повернутый на два оборота, если в квартире – никого?

А потом она сгорала бы от стыда, скорчившись в ванне, и боялась бы выйти на балкон, чтобы отвязать веревку и выручить свой ремень, который так и остался болтаться на втором конце ее дурацкой самодельной страховки. И начала бы избегать поездок к родителям, чтобы не встретиться лишний раз с красавцем-соседом, перед которым она так опозорилась.

Но всего этого не случилось. Потому что, когда Габи вышла из ванной, одетая, умытая и уже не с таким перекошенным лицом, Айден ждал ее со свежезаваренным чаем и горячими булочками с сыром, на скорую руку разогретыми в микроволновке. И безграничным вниманием на лице.

На балконе уже не было и следа от тех безобразий, что учинила Моти, – Айден все убрал и накрыл столик для ланча. Чаепитие на свежем воздухе оказалось весьма приятным занятием, тем более что чай получился превосходным. Напиток был гораздо крепче и ароматнее, чем та жижа, которой обычно обжигалось большинство знакомых Габи, – и располагал к откровенной беседе. И вскоре оба уже хохотали, делясь впечатлениями.