Неправильная пчела - страница 26

Рассчитавшись с Фенькиными, антиквар выпроводил их из магазина и запер дверь. Оставшись в одиночестве, он склонился над коробкой, потирая руки в предвкушении череды занятных вечеров.

***

Вскоре в комнате Зинаиды Всеволодовны был сделан ремонт: стены покрашены мрачной синей краской, с потолка содраны остатки лепнины. Теперь помещение пахло сырой побелкой, а не пудрой бабушки. Родители решили пустить в комнату нелегальных квартирантов, сунув управдому взятку. Тим перестал заглядывать в бывшую комнату бабушки. Синий бархатный дневник он спрятал в своих учебниках, обернув его газетой, куклу сунул в старый рюкзак.

Потекла его новая жизнь, в которой Тим был предоставлен сам себе. Мать и отец ходили на «Арсенал», работали посменно, а дядька Михаил все так же пил и буянил. Когда Тиму исполнилось восемнадцать, и принесли повестку из военкомата, мать переполошилась. Тима спрятали на даче в Комарово, но он не стал там отсиживаться, а сдал экзамены в первый попавшийся факультет самого первого попавшегося вуза, каковым стал филфак педагогического. Тиму не пришлось с бритой головой ехать в Нарофоминск, в Кантемировскую танковую дивизию, куда распределили служить треть его не самых ретивых одноклассников.

Учеба на филфаке Тима не заинтересовала. Оказавшись среди девчонок самых разнообразных мастей, Тим с удивлением обнаружил, что он может вызывать у противоположного пола живой интерес. О нем придумали байку, будто бы Тим является пра-пра-правнуком знаменитого декабриста. Нецелованный до самого первого курса, он в первый же год обучения приобрел славу ловеласа, усердно подкрепляя ее сомнительными подвигами. Перед летней сессией Фенькина вызвала к себе декан филологического факультета Роза Соломоновна Швейцер и жестоко высмеяла его, пригрозив отчислением за прогулы и текущую задолженность. Она подарила Тиму резинового пупса – младенца на четвереньках, нажимая на задницу которого, можно было полюбоваться на неаппетитную коричневую резиновую какашку. Намек был прозрачным.

К летней сессии Тим пришел в пединститут уже Оржицким, и сдал всё без хвостов. Не понятно, что повлияло на решение Тима учиться – насмешки Розы Соломовны или первая настоящая влюбленность Тима в однокурсницу, но со сменой фамилии поменялась и жизнь Тима.

Он больше не таскал в Комарово случайных девчонок, не выдирал на косячки листы из «Русского устного народного творчества», бывшего насмешкой для всех поколений студиозусов (творчество устное, а учебник – письменный). Он перестал покупать дешевую подделку под ликер «Амаретто», продававшуюся во всех ларьках города, чтобы спаивать и без того сговорчивых подружек. Часами Тим просиживал у тусклой полароидной фотографии Софьи Максимовой, пытаясь найти ответ на извечный мужской вопрос: «Какого тебе ляда надо?»

Родители старели, с трудом вынося тяготы нахлынувших на них рыночных отношений. Когда их двоих сократили на заводе, мать устроилась официанткой в летнее кафе, а отец стал торговать на Сенной. Тогда-то и вспомнили о бабкиных сокровищах, проданных за бесценок Аркадию Аркадьевичу Гомону, да былого не вернешь. Выручала их бабкина комната, которую сдавали посуточно, слушая как добавку к оплате беспрерывные скрипы разболтанной кровати, вскрики и пьяный смех. Фенькины не раз предлагали инертному Тиму заняться чем-то посерьезнее филологии, приводя в пример одноклассников, которые на Апрашке делали первые капиталы. После смены фамилии Фенькины окончательно разругались с ним, а отец так даже пригрозил паскуднику, чтобы тот теперь домой не являлся.

В итоге в конце 1994 года Тим окончательно оторвался от родителей и переселился в домик в Комарово, который стал его пристанищем на долгие годы. Раньше Оржицкий не любил этой дачи, хотя провел здесь не одно лето своего детства. Он чурался здешней непостоянной детской компании. Домики снимались на лето, на месяц, на две недели случайными людьми и семьями. Спортивные, поджарые, голоногие мальчишки, всякий раз разные строили шалаши и спускали на воду плоты, натягивали волейбольную сетку и шумно играли большой компанией. Крикливые матери запрещали бегать на озеро и далеко уходить в лес, пузатые лысые отцы с кружками пива стучали домино, а бабки продавали козье молоко…