Неправильный - страница 3

Тебе, наверное, это знакомо. Ты же до сих пор пользуешься успехом у женщин и заставляешь дрожать от звука твоего голоса.

Я немного выпила и почему-то посчитала, что нет ничего страшного в том, чтобы поцеловаться с этим парнем. Он повёл меня наверх.

Я думала, что на первый раз мы обойдёмся просто поцелуями и жаркими объятиями, ведь я ещё не заходила так далеко с парнями.

Но он решил иначе. Когда я поняла, что он хочет секса, то прямо заявила о том, что не готова на такое сближение. Он встал и включил музыкальный центр.

Парень не обращал на меня никакого внимания. Я попрощалась и хотела уйти, но за дверью меня ждал его приятель. Он толкнул меня в комнату и спросил: «Кто первый, парни?» Я поняла, что за спиной друга стоит ещё один верзила… Меня втолкнули в комнату.

— Поставь музыку погромче, мулаточка будет громко кричать…

Я сопротивлялась, но их было трое.

Здоровые и накачанные парни. Все, как один, спортсмены. Сначала они влили в меня много спиртного.

Они насиловали меня по очереди. Пока двое держали меня, третий усердно трудился сверху. Или сзади… Потом они решили, что можно попробовать и вдвоём, пока третий делал снимки для своего «home-video».

Это было ужасно. Они были словно дикие звери, рвали меня на части и никак не могли насытиться. И всё это время на повторе играла та самая песня. Твоя песня… Я возненавидела эту песню. Она звучала как издевательский гимн. Я не помню, сколько времени это длилось.

Когда они мыли меня в душе и одевали, я думала, что уже умерла и нахожусь в чистилище. Потом… потом я очнулась на лужайке возле своего дома от криков своей тётки…

Она посчитала, что я опять тайком сбежала повеселиться и своим криком созвала всю округу! Надавала мне пощёчин и завела в дом. Мы обратились в полицию, но когда у обидчиков много денег, дело оканчивается ничем…»

Я выдохнул и потянулся за ещё одной сигаретой.

4. Лиам

 «Обращение в полицию ни к чему не привело. Меня выставили гулящей девицей, алчной до денег.

Я вернулась ни с чем. С пустыми руками. Даже свидетельство насилия ничего не значило. Сама виновата, так сказали мне, и при помощи денег закрыли рты нескольким свидетелям.

Единственное, что я получила, это средство контрацепции и приказ «не высовываться».

Дальнейшая моя жизнь в университете напоминала кошмарный сон.

Этим ублюдкам оказалось мало просто поиздеваться надо мной. Они делились фотографиями с друзьями. На меня навесили ярлык «потаскухи».

Мне постоянно поступали грязные предложения. Я стала изгоем и перевелась на дистанционное обучение, потому что стало совершенно невозможно находиться в университете…

Но самое ужасное случилось потом. Меня начало тошнить.

Тётка увидела, как меня тошнит утром, и заставила сделать тест на беременность.

Беременна! Тётка запретила мне делать аборт. Она набожная и сказала, что это моё испытание.

Испытание нежеланным ребёнком, в отце которого я не уверена, потому что их было трое. Думаешь, мне стало легче? Ни хрена!

О каком счастливом талисмане ты пел, Лиам?

Твоя песня преследовала меня всюду. Популярная, даже спустя  столько лет! Она лилась отовсюду, а я ненавидела каждую ноту, каждое слово…»

Да, детка, в жизни случается дерьмо. Нельзя быть таким доверчивым мотыльком.

Вот тебе и оборвали твои крылья, а потом подожгли… И ты решила, что моя песня тому виной. Я сделал паузу, а потом продолжил читать.

«И я совру, если скажу, что хотела выносить здорового ребёнка. Я его тайком ненавидела, хоть и понимала, что крошечный человечек ни в чём не виноват. Я ждала, что произойдёт что-то страшное, но как назло ничего не происходило. Кроме того, что в глазах горожан я оставалась подстилкой и шлюхой.

Потом мы переехали в другой город. Но это уже совсем другая история.

Наверное, ты читаешь и думаешь, дурочка, ты сама виновата в своих бедах, причём здесь я?

Может быть и не при чём, кроме того, что твоя песня преследовала меня всюду.

Однажды она изменила моё отношение к родившейся малышке.

Я не хотела притрагиваться к ней после родов. Боялась посмотреть в лицо крохотному младенцу и узнать черты лица одного из насильников…

Малышка лежала в кроватке и плакала, надрываясь, была голодной. А я упрямо сидела, сложа руки, хоть сердце разрывалось от детского плача.