Непредсказуемый Берестов - страница 5

И действительно брови матери разошлись от переносицы.

— Терпение ты мое тренируешь, — уже спокойно говорит она и продолжает, для Ольги, конечно: — Отца месяцами нет в доме, он и сейчас где-то в Закарпатье мост строит…

Ольга понимающе кивает. Мать чиркает спичкой, прикуривая. Тут, пользуясь секундной паузой, вступает тетя Дуся. Поджав губы, разглаживая ладонями скатерть, изрекает:

— А я вам, голуби мои, объясню. Возраст у Женечки такой. И характер. Очень даже боевой характер…

— Тетя Дуся! — чеканит мать. — Я вас тысячу раз просила не вмешиваться. Вы только портите его! — Материнские брови снова поползли к переносице.

— Я ведь и уйти могу… — обиженно поджимает губы тетя Дуся.

— Вот и уйдите. Пожалуйста. Дайте нам самим разобраться с этим бездельником.

Тетя Дуся демонстративно шумно отодвинулась от стола, и хорошо, что в это время послышался из коридора соседкин голос: «Евдокия, щи бегут!» И та с неожиданным проворством подхватилась и выбежала из комнаты.

А мать сказала, повернув лицо к Ольге:

— Сколько таких героев на моем операционном столе побывало. По кускам сшиваешь… Видите ли, Оля, простите, Ольга Николаевна, в поход с вами я, конечно, отпустить его не могу, — и, посмотрев на сына испепеляющим взглядом, добавила с металлом в голосе: — Да! Я не могу поручиться, и никто не может поручиться, что этот ребеночек выкинет через минуту!..

Женька и сам не знал, что он выкинет через минуту, но сейчас надо было защищаться.

— А как же на войне будет? — наивно поднял брови Женька. — Всегда НП на деревьях, на колокольнях! И пулеметные точки…

— Берестов! Это же не кино! — вспыхнула Ольга. — Анна Платоновна, он ничего не понял!

— Поймет, — угрожающе процедила мать.

И тут распахнулась дверь. Это снова появилась тетя Дуся.

— Все он понял, голуби мои! Все!

— Тетя Дуся! — взмолилась мать. — Я же вас просила. Женя, марш умываться!

Женька открыл было рот, хотел сказать, что уже умывался, но возможность увильнуть от дальнейшего разговора вполне его устраивала, и он, как бы нехотя, вышел в коридор. Остановившись под дверью, Женька слышал, что говорила Ольга:

— Вы поймите, Анна Платоновна, ведь их сорок человек! Уж вы не сердитесь, а взять Женю в поход мы никак не можем.

— Я понимаю, Оленька… — устало отвечала мать.

И Женьке вдруг снова стало жаль не себя и не пионерского похода, а хрупкую, маленькую, уставшую и от него, и от своей работы маму, Женька сжал кулаки. Ну, Ольга! Ну, Ольга!..

А бедная, испуганная Оля Березкина, семнадцати с половиной лет от роду, и сама была ох как не рада, выполняя это директорское поручение.

Вечером мама и тетя Дуся, сидя за столом под огромным оранжевым абажуром, пили чай. Из Женькиной комнаты доносились тарахтение, скрежет и гудение. Мать поднялась из-за стола и, приоткрыв дверь, заглянула в соседнюю комнату. Весь пол в комнате был усеян оловянными солдатиками. Сколько их здесь: идущих, бегущих, стреляющих с колен, бросающих гранаты и лежащих за пулеметами! Роты? Батальоны? Целое войско! Одни выстроены в «каре», другие спрятаны в засады за пластилиновыми редутами, третьи движутся в конную атаку…

Вздохнув и покачав головой, мать вернулась к столу.

— Какой он взрослый? Дите!.. — тихо сказала она, чиркая спичкой.

— Известно, дите, — согласно кивнула тетя Дуся. И вдруг оживилась, поправила волосы, найдя пальцами невидимую шпильку, и затараторила: — А я тебе, Ань, так скажу, ты не журись. Давай-ка мы Женечку отправим в деревню! — Мать удивленно подняла глаза на соседку, а та продолжала горячо, убежденно: — А что? В деревню! Да. К Васене. Ты ж ее знаешь. Близнятка моя. А Ваня-то, муженек ее, теперь в председателях. Двух сынов в армию проводили! Одни они теперь… — Дуся раскраснелась, было видно, что идея ей самой пришлась по душе. — А? Как я надумала?! И не сомневайся, Ань!

Анна Платоновна задумчиво глядела на Дусины восторги и тихо улыбалась — то ли посмеивалась про себя над подобным, почти немыслимым предложением соседки, то ли и впрямь решалась на такое предприятие…

Впервые в жизни ехал Женька один, самостоятельно, в вагоне поезда дальнего следования. И хотя ехать было недалеко, всего одну ночь да один день, он чувствовал себя совсем взрослым. В купе их было трое — Женька да две молодых женщины с большими неуклюжими чемоданами. Мать и тетя Дуся поручили им «присмотреть» за Женькой, на что одна из женщин сказала: «Чего за ним смотреть? Не маленький, поди… Ладно, не беспокойтесь, доедем благополучно».